Олимпионник из Артаксаты

— Некоторые из них, те, что победят, — мягко возразил атлет, — и впрямь станут вскоре сродни богам.

— Просвещай невежд, Ликас, — насмешливо бросил говорившему атлету подошедший мужчина средних лет, тоже, по всей видимости, в прошлом состязатель.

Имя Ликаса из Спарты было известно каждому. В его честь были названы Игры 287-й Олимпиады, на которых он победил в беге на стадий. Что же касается насмешника, то им оказался менее счастливый атлет, соперник Ликаса — Филумен из Аркадии.

— Когда же мы наконец увидим олимпийцев и элланодиков? — спросила пожилая женщина, приехавшая, судя по одежде, из восточных областей Римской империи.

— Скоро мы услышим конский топот, — отвечал Ликас, — и верховой воин, отправившийся с самого утра навстречу шествию, появится перед нами и возвестит о приближении колонны, в рядах которой идут будущие олимпионики.

Последнее слово Ликас произнёс с особой торжественностью.

Олимпионик! Этот желанный титул давался вместе с оливковым венком тому, кто побеждал в одном из видов олимпийского состязания — агона. Победитель прославлял свой родной город, свой род. Он прославлял себя. К заветному слову «олимпио», указывающему на участие в Олимпийских играх, он мог прибавить имя богини победы — крылатой Ники.

К обладанию этим титулом стремились все: и представители демоса — простого люда, и власть имущие. Богачи, которые имели средства, чтобы объехать весь свет, купить любые драгоценности, арабских скакунов или чёрных нубийских рабов, не могли сделать лишь одного — купить благосклонность крылатой богини Ники. Неподкупная, она дарила удачу лишь тем, кто мог завоевать её расположение своей настойчивостью в агонистике[3], своей смелостью в состязаниях или поединках.

Между тем солнце пригревало. Оно отражалось в до блеска начищенных щитах и шлемах воинов, охранявших мост через Кладей, играло на пёстрых одеждах разноязыкой толпы пеших и конных, простолюдинов и аристократов. Оно сверкало на убранстве коней, на расшитых серебром одеяниях заморских купцов и путешественников, прибывших издалека, чтобы насладиться редким зрелищем, которое представляли собой Игры.

В этой толпе нельзя было не заметить красивую статную гречанку. Держа в левой руке вожжи, она стояла в колеснице, запряжённой четвёркой прекрасных коней, — в одной из тех квадриг, на которых выступают в ипподромных гонках. Дерзкий взгляд, непринуждённая поза, гордая осанка — всё в ней привлекало внимание.

В толпе то и дело слышалось:

— Смотрите! Это Деметра, дочь Никоса!

— Красота Деметры сродни её отваге. Приехать на встречу в олимпийской квадриге — это может далеко не всякая женщина!

— Да, но она божья избранница! Боги даровали ей победу на Герейских играх![4]

— Одно дело побеждать в состязаниях по бегу, другое — управлять квадригой!

— При такой красоте быть ещё и прекрасной атлеткой — не слишком ли много для одной женщины?

Обрывки этих фраз, несомненно, доносились до Деметры, но она не прислушивалась к ним. Привыкнув к славе, она относилась к ней спокойно. Молодая эллинка была одета в лёгкую короткую тунику, оставлявшую открытыми ноги, неожиданно сильные для хрупкого девичьего торса. В чёрных волосах — белая лента, точно такая, как у состязательниц на Играх.

— Гляди-ка, Деметра пожаловала на встречу в квадриге. И зачем это ей?

— Зато все обращают на неё внимание. Пешая, она затерялась бы в толпе среди других красавиц!

— Победительница Герейских игр не может затеряться!

— Скромность не помешала бы даже победительнице. Ведь ей наверняка пришлось явиться сюда чуть свет. Хоть лошадей пожалела бы…

В этих репликах была немалая доля правды. Для того чтобы оказаться поближе к мосту, перед развилкой, где путь на Пруву сливался со Священной дорогой, ей пришлось, несомненно, приехать сюда ещё затемно, иначе из-за огромного скопления людей, собравшихся здесь с наступлением рассвета, квадриге вряд ли нашлось бы моего…

Осуждая Деметру за нескромность, люди тем не менее восхищались ею. Многие из проходивших мимо стремились поймать взгляд красавицы, привлечь к себе её внимание.

— Олимпионик приветствует гереонику! — сказал Ликас, поравнявшись с квадригой. Он давно был поклонником красоты и атлетического таланта молодой гречанки.

— Запишись на гонку квадриг, Деметра, ты и там станешь первой! — кричали из толпы. — Добьёшься того, чего не смог Никандр!

При этих словах все, кто стоял рядом с квадригой, стали оглядываться, ища взглядом Никандра, брата Деметры. Ходили слухи, что Никандр, оправившийся от травм, уже несколько месяцев готовил к соревнованиям новую квадригу. Все знали, что, участвуя в прошлых Играх, он был сбит недалеко от поворотного столба при столкновении четырёх квадриг, в котором двое возничих погибли, третий был искалечен до неузнаваемости, а сам Никандр отделался переломами ног.