Olivier

Тем временем весна плавно перешла в лето, и руководитель кулинарного обеспечения запланированного празднества подвел предварительные итоги начального периода подготовки. Оказалось, что подведомственные ему деятели поварского искусства научились довольно сносно готовить мясо вареное и жареное, освоили технологии приготовления нескольких видов каш, а так же двух базовых видов рыбы. Общее количество разнообразных блюд, отработанных достаточно для включения в праздничное меню достигло 24, и француз, сочтя это число вполне достаточным для настоящего праздничного пира, решил провести репетицию праздника, с тем, чтобы в оставшийся летний сезон без особого напряжения устранить мелкие недостатки сервировки, обдумать порядок подачи блюд на стол и подготовиться к отбытию в родную Галицию. Одной из целей репетиции было хронометрирование одновременно выполняемых технологических операций с тем, чтобы в процессе собственно праздника каждое блюдо подавалось в нужный момент непосредственно с кухни (поскольку холодильников народонаселение тогда еще не освоило, такой подход позволял гарантировать свежесть подаваемых кушаний). И вот в 6 часов утра 3 июня 1813 года мероприятие началось. Роль гостей исполняла в основном несовершеннолетняя пейзанская поросль, еще не способная принести заметной пользы на кухне, но, в отличие от уже не способной принести заметной пользы престарелой части населения деревни, была в состоянии употреблять пищу, требующую предварительного прожевывания перед глотанием. Эти «гости» с воодушевлением приняли первую смену блюд, произошедшую в семь утра и состоящую из каши манной на молоке с медом, каше гречневой с молоком, каши овсяной «Геркулес», каши пшенной и хлеба ситного — от пуза. Вторая смена блюд, десятичасовая, состоящая из говядины, жареной на вертеле, говядины запеченой на противне, говядины отварной и говядины тушеной в чугунах, так же не оставила молодежь равнодушной (справедливости ради надо сказать, что для приближения потребительских запросов молодого поколения к таковым поколения взрослого детвору два дня держали сильно впроголодь — по кружке молока в день, чтоб не обленились перед репетицией).

Однако на третьей смене, полуденной, состоящей из аналогичного набора свинин, энтузиазм гостезаменителей заметно упал и часть продукта осталась неупотребленной, причем часть значительная. Приближение же четвертой, обеденной смены в два пополудни, включающей суп из потрохов ранее употребленных животных, языки их же вареные, а так же по кружке медовухи, долженствующей изображать вино, вызвало отнюдь не ожидаемую реакцию восторга, а, напротив, массовое дезертирство под видом срочного посещения ближайших отхожих мест с невозвратом отходников к месту постоянной дислокации за столом. Как результат самоустранения конца пищевой цепи, начало этой цепи в виде запаса щук, сомов и прочей рыбьей мелочи, предполагаемой к пятой смене, оказалось невостребованным и продлило свое земное существование до выяснения причины произошедшего. Заранее же приготовленное заливное было употреблено рабочим классом, народившимся из крестьян в процессе переквалификации в поваров, дабы не пропадало.

В течение нескольких последующих дней сельское население было предоставлено собственным делам, поскольку руководящие кадры были заняты осмыслением происшедшего и анализу причин очевидной неудачи начинания. Объективное осмысливание затруднял тот факт, что предварительные эксперименты с каждым блюдом по отдельности не давали и намека на возможность столь катастрофической неудачи — все индивидуально отработанные блюда не приводили к острому нежеланию продолжения процесса питания. Не придя ни к какому сколь-нибудь правдоподобному объяснению случившегося на основе чисто теоретических рассуждений, руководящие кадры решили провести опрос общественного мнения по поводу возможных причин случившегося. И такой подход полностью себя оправдал — с погрешностью менее одного процента было выяснено, что «гости» практически наелись уже в процессе первой перемены, вторую перемену употребили исключительно впрок, третью же старались поглотить в основном из уважения к старшим товарищам, вложившим в нее свой труд, но что удалось лишь частично и с большим напряжением сил, но к подходу четвертой — и явно не последней — перемены блюд массовое сознание прониклось идеей чисто физической невозможности выражения должного уважения кулинарным способностям шефа со товарищи и осознанием грядущего заворота кишок при отказе от немедленного покидания поля брани.

Распорядившись (чисто для порядка) высечь нарушителей регламента розгами, шеф впал в глубокие раздумья, направленные на предотвращение досрочного наедания гостей в процессе торжественного поглощения пищи. Смутные воспоминания голодного детства натолкнули его на идею создания блюда объемного, но не сытного — каковым являлся популярный во французском народе салат из одуванчиков.