Olivier

По возвращении от князей Друцких-Соколинских специалист по вкусной и здоровой пищесчел наиболе целесообразным обратиться именно к специалисту по поддержанию вегетации растений в суровую зимнюю пору. Местный садовник, ответственный за домашнюю оранжерею, который успешно справлялся с выращиванием вечнозеленых лимонов и ананасов, по мнению галлийца смог бы озаботится и выращиванием в подведомственном производственном объекте и белых грибов. Однако старик довольно грубо разбил мечты француза. Он в деталях объяснил неискушенному в растениеводстве юнцу, что белый гриб потому и боровик, что растет в гусом бору, в каковой оранжерею в обозримое время превратить будет крайне затруднительно. Но тут же и утешил, поделившись информацией о том, что после внесения в почву оранжереи навоза зачастую в ней вырастают иные грибы, белые по крайней мере цветом. Каковые сам садовник успешно употребляет внутрь совместно со своей внучкой уже много лет, что доказывает невредность их для организмов едоков. Прочий же народ эти грибы, чаще растущие в старых навозных кучах, не употребляет, поскольку летом и нормальных грибов навалом, а зимой растущее в оранжерее им попросту недоступно. Причем, заметил мудрый пейзанин, грибы сии произрастать умудряются не только на свету под стеклом, но и в темных стойлах заброшеной конюшни, куда дед загодя складывает перепревший навоз для применения зимней порой.

Пару грибов старик немедленно предоставил, и на полученной сырьевой базе был проведен первый эксперимент. Однако, в силу явной недостаточности объемов исходного сырья, получившийся продукт мало удовлетворял чаяниям молодого исследователя. Посему, быстро прикупив освободившуюся за выездом избу огурцевода, Франсуа повелел засыпать ее подходящим субстратом и обеспечить бесперебойное ее отопление в надежде на быстрое получение нужного количества рабочего материала. Мужики же, распоряжение претворяющее в жизнь, сочли конщунством поганить пол навозом, и насыпали его в наскоро сколоченные деревянные ящики, расставленные по полу. Истопник же, обеспечения ради беспрепятственного перемещения дров от двери к печи, часть ящиков попросту поставил друг на друга, однако имея в виду возможное произрастание в них чего-либо, ростом превышающее края ящиков, проложил между ними несколько толстых жердей. Идея понравилась руководителю проекта, и вскоре изба оказаласть заставленной ящиками в несколько этажей. Для удобства их установки по чертежам Франсуа-Рожера крестьяне сколотили из жердей многоярусные подставки, прозванные «этажерками», а изба стала первой в мире многоярусной (да и любой другой) «теплицей» — так было прозвано это всегда теплое (в отличие от жилых домов, изрядно выстывавших к утру) помещение.

В ожидании урожая «белых» навозных грибов юное дарование перенесло свои исследования в иную, ранее не освоенную за недостатком времени, область кулинарии. А именно — в молочную. Впрочем, молоко как таковое, что видно из вышеописанного, изрядно применялось для приготовления различных блюд. Но чаще всего в качестве заменителя простой воды при варке или тушении чего либо немолочного. А направить размышления в область использования молока как такового провансальца подвигнуло то, что сливки воспринимались высшим кормимым обществом с большим удовольствием, нежели молоко в исходном виде. И у него зародилась мысль об использовании именно сливок вместо простого молока при изготовлении иных молочных продуктов.

Из иных молочных продуктов ему был известен лишь сыр (ну и простокваша, да и то лишь как промежуточный продукт перехода молока в сыр). Сыр же ему был известен вовсе не такой, каким мы привыкли его видеть сейчас. В те простые времена словом «сыр» называли чаще то, что мы бы назвали «творогом», а в болгарском языке таковое наименование творога сохранилось и поныне.

Сыр (все-таки будем называть его по современному — творог) занимал значительное место в продуктовом наборе современного Франсуа-Рожеру человечества по нескольким причинам. Во-первых, в принципе вес молока, выдаваемого коровой за всю жизнь (и даже за один сезон) значительно превышал вес самой коровы, и в свете этого молочное животноводство считалось более продуктивным, нежели мясное. Творог же, по сути являвшийся молоком, в значительной степени освобожденном от воды, обеспечивал необходимые человеку калории в съедаемых нормальным человеком объемах, не требовал для транспортировки непротекаемых сосудов и вдобавок дольше не терял потребительских качеств. Народы, отлученные от коров, вынуждены были в нестерильное и потенциально патогенное сырье, добываемое из коз и овец, добавлять соль в качестве консерванта в значительных количествах (благодаря чему появились такие «сыры» как брынза), коровье же, изначально стерильное молоко, получая дополнительную защиту от загнивания благодаря молочнокислым бактериям, давало творог, вполне съедобный и даже вкусный и без добавления соли.

Однако творог делался из молока. Да и срок его годности был все же невелик.