Оливия

– Нет. Остальное я оставил на кухне. Мэпс выгнала меня, сказав, что разберет пакеты сама. Я принес обед.

Итан прошел в комнату и опустился на кровать рядом с девушкой.

– Только не говорите, что вы меня еще и кормить собираетесь.

– Только если сильно попросишь. – Мужчина достал широкий картонный стакан с крышкой и протянул Оливии. – У тебя же есть силы поесть самостоятельно? Куриный бульон. Не думаю, что сейчас стоит перегружать организм чем-то тяжелым.

– Спасибо, – еще раз сказала девушка, отставляя суп на пол рядом с кроватью.

– Ешь давай.

– А вы?

– Я больных и немощных не объедаю, – фыркнул Итан, поднимая стакан и вручая его Оливии. – Тем более что после встречи я уже перекусил. Попробуй. В этом ресторане неплохо готовят.

– Куриный суп испортить сложно. – Оливия пригубила горячий бульон и чуть не обожглась. Она так надолго уснула, что совсем забыла подняться, чтобы позавтракать. Или пообедать. Который сейчас вообще час? – Действительно, неплохо, – вынуждена была признать девушка, когда наконец распробовала суп.

Все равно было как-то неловко оттого, что она ест в присутствии Итана, пока тот внимательно за ней наблюдает. И как-то совсем непроизвольно она не могла отвести от него взгляда. Может, никаких проблем с Миллером и не возникнет? После картины, которую он наблюдал с утра, вряд ли мужчина до сих пор находит ее привлекательной. А вся это забота – вежливый жест, чтобы не сбежать от коллеги в ближайший мотель? Но даже за эту вежливость стоит быть благодарной. Все-таки Мэпс не приходится бегать по лестнице к дочери, а Оливия может проваляться в кровати еще до вечера, раз обед подали прямо в постель.

– Я все, – в качестве подтверждения девушка продемонстрировала Миллеру пустой стакан, который мужчина забрал из ее рук и закинул в пакет. Вместо стакана он достал небольшую коробку.

– Что это? – интерес Оливии скрыть не удалось.

Стягивая с белого картона золотую ленту, Итан улыбнулся.

– Десерт.

Мужчина поднял крышку, демонстрируя Оливии четыре идеальных кекса из шоколадного теста, покрытых сверху густой высокой шапкой плотного крема. Два голубых, с серебряной крошкой и белыми сахарными снежинками. И два розовых, с тонко нарезанными лепестками клубники.

– Нет, – покачала головой Оливия. – Я не ем сладкое.

– Перестань, – отмахнулся Итан. – Тебе нужны силы, сахар сейчас – лучшее лекарство. Немного калорий тебе не помешает.

– Нет…

– Оливия, возьми чертов кекс! – гаркнул Миллер. – Или я насильно их в тебя запихну.

– Силенок хватит?

– Что за детский сад, Лив? Клубника или мята?

Стоун молчала, стиснув зубы. Не для того она столько лет придерживается диет, чтобы сейчас сорваться на кексиках. Итан прищурился.

– Тогда шантаж. Или ты ешь, или весь этот крем окажется на тебе. И я не остановлюсь, пока не слижу все до последней капли. – Итан на секунду задумался. – Черт, Лив, скажи, что ты не хочешь кекс!

– Мятный, – сдалась девушка. Итан извлек из коробки один. Он поднес угощение к ее губам, не пуская ее руки к десерту. – Я сама.

– Очень сомневаюсь, – прошептал мужчина, ожидая, когда девушка сделает первый укус. Оливия неуверенно надкусила десерт, голубой крем остался на ее губах. Во рту произошел настоящий вкусовой взрыв. Горький шоколад, сладкий, но не приторный крем с нотками голубики, и мятная сахарная снежинка, моментально растаявшая на языке. Девушка застонала от удовольствия, в следующий раз откусывая уже половину кекса, прикрыв глаза.

Она не ела сладкого с детства. Олдрин требовал соблюдения правильного питания, боясь, что такую красивую рекламную мордашку разнесет. После Уолшей следить за тем, что Оливия ест, превратилось в навязчивую идею. Единственная поблажка, которая Стоун себе позволяла, – это горячий шоколад.

А сейчас этот кекс… Для идеала ему не хватало лишь жидкого центра из какой-нибудь начинки. Но в остальном… Идеал сбалансированных вкусов. Оливия и не заметила, как задела языком подушечку пальца Итана. Это заставило ее открыть глаза. Мужчина сидел, смотря на нее затуманенным взглядом.

– Еще? – хрипло поинтересовался он.

– Нет… Спасибо.

Который раз за сегодня она его уже благодарит? Мужчина чуть наклонился к ней, проводя указательным пальцем по верхней губе.

– У тебя тут немного осталось, – пояснил он, стирая крем и дотрагиваясь большим пальцем до уголка ее рта. – Сейчас…

Губы Оливии были едва приоткрыты. Когда Итан повел пальцем по ним, чуть задевая зубы, девушка не удержалась от искушения слизать с его подушечки остатки сладкого крема. Чуть медленнее, чем следовало. Мужчина замер, позволяя Оливии продолжить.

Они смотрели друг другу в глаза, пока Стоун обхватила его большой палец своими губами, снимая последнюю сладость с его кожи. А Итан с удовольствием поднес к ее ротику указательный палец, тоже с остатками крема. А затем средний. Легкое облизывание переросло в томное посасывание. А посасывание – в легкий укус за фалангу.