Оливковое масло и белый хлеб (ЛП)

- Ты такая красивая. От тебя у меня перехватывает дыхание, - ее щеки из розовых превратились в пунцовые, и она опустила глаза, чтобы скрыть смущение. - Знаю, как банально это звучит, но это правда. Я чувствую, что рядом с тобой мне трудно дышать.

Ещё никогда в жизни Энджи не чувствовала, чтобы кто-то настолько восхищался ею; избыток ощущений промчался сквозь нее, как теплая волна, и единственное, что ей хотелось сделать в тот момент - стереть переживания с лица Джиллиан. Прежде чем остановить себя, она опустила руку на ее шею и провела большим пальцем вдоль линии подбородка, а затем наклонилась, чтобы поцеловать.

Энджи Ригетти никогда сама не делала первый шаг. Ни с мальчиками, с которыми знакомилась в школе. Ни с молодыми мужчинами, с которыми пыталась завести отношения в колледже. Ни с Пэтти, единственной женщиной, с которой встречалась. Но в Джиллиан было что-то такое, что придавало ей уверенность, и она оказалась достаточно умна, чтобы не остановиться и не начать анализировать это. Она целовала ее, сначала медленно, нежно и осторожно, чувствуя мягкость губ Джиллиан, и легкий привкус только что выпитого пива. Постепенно она углубила нажим, прильнув более решительно, как будто спрашивая разрешения. Джиллиан сразу же отдала ей весь контроль, жадно открываясь для Энджи. Когда их языки, жаркие и влажные, соприкоснулись, Энджи затаила дыхание, а желание ярким огнем пробежало по ней, заставая врасплох. Она отдалась ему, позволяя разогреть себя изнутри, и приникла еще сильнее - поцелуй становился более требовательным, интенсивным, пока обе женщины не стали задыхаться и не оказались лежащими на диване, тесно прижавшись друг к другу. Это было так чувственно, так влажно и невероятно жарко, что впервые со времен игры в бутылочку на студенческой вечеринке много лет назад Энджи последовала за своими инстинктами.

А инстинкты говорили ей, что она хочет эту женщину.

До боли.

Всю.

Ей даже не пришла в голову мысль пригласить бедную девушку в спальню. Желание было слишком сильным и нетерпеливым. Она оторвалась от губ Джиллиан и, схватившись за ее жилетку и футболку, потянула вверх, обнажая ровную гладь живота, которую тут же погладила ладонью. Опустив голову, она игриво дотронулась языком до пупка.

- У тебя “инни”* - она подняла на Джиллиан смеющиеся глаза.

* Так у американцев называется глубокий пупок. Есть два вида завязывания пупка, внутрь и снаружи. Innie (с глубокой ямкой), outie (выпуклый).

Чтобы не отстать, Джиллиан ухватилась за край футболки Энджи и стащила ее через голову. Едва дышащая Энджи осталась в одном черном лифчике, со своим собственным “инни”.

- Как и у тебя, - Джиллиан приподняла бровь и улыбнулась. Эти чертовы ямочки в очередной раз выплеснули возбуждение Энджи через край. Она стянула с Джиллиан всю остальную одежду, обнажая ее полностью на диване в гостиной и позволяя себе воспользоваться моментом и просто посмотреть на нее. Просто полюбоваться. Тело у Джиллиан было великолепным. Худое, спортивное, с изумительно роскошной грудью и округлыми бедрами. Соски были розовыми, а треугольник волос на вершине бедер - светлым и вьющимся.

- Боже, как же ты прекрасна! - прошептала она.

Джиллиан улыбнулась, затем указала на нее пальцем.

- А ты слишком одета. Снимай. Прямо сейчас.

Энджи встала и в считанные секунды содрала с себя всю одежду. Прежде чем она смогла занять прежнее положение, Джиллиан остановила ее, подняв руку.

- Подожди, - Энджи остановилась. - Я просто хочу посмотреть.

Энджи почти могла чувствовать, как взгляд Джиллиан движется по ней, путешествуя от головы вниз по шее, и останавливается на налитой груди. Она никогда не была и не будет миниатюрной девочкой, но гордилась своим телом. У нее были приятные округлости в одних местах, плавные изгибы в других, и Энджи всегда надеялась, что человек, которого она выберет, будет любить ее за это. Джиллиан рассматривала ее так, как будто изучала бесценное произведение искусства. Остановив свой взгляд на пальцах ног, она, наконец, подняла голову и, встретившись с глазами Энджи, искренне сказала: - Ты потрясающая! Иди сюда.

И раскрыла для нее свои объятия.

Их любовные ласки были и прекрасными, и жаркими, и неловкими - всё сразу. Они начали очень страстно, но остановились, чтобы перевести дух и затем продолжить в более разумном темпе, не торопясь, изучая друг друга и выясняя, что нравилось каждой из них, а что не работало. Джиллиан кончила первой, задыхаясь и всхлипывая на ухо Энджи, вцепившись в ее плечи, пока пальцы Энджи двигались по ее влажности. В этот момент, Энджи закрыла глаза и подумала, что звук, который издала Джиллиан во время оргазма, был самой прекрасной музыкой на свете и слышать его было сплошное счастье.

У нее было мало времени, чтобы насладиться всем этим, потому что Джиллиан, едва отдышавшись, скользнула рукой вниз по животу Энджи и ниже, прямо во влажную тесноту, которая уже ожидала ее.

- Нечего выглядеть такой самодовольной, - поддразнила она ее шепотом. - Я отдаю с таким же удовольствием, как и получаю.