Оллвард. Разрушитель миров

Даже в нашем забытом богами краю. До Корэйн долетали слухи о странных происшествиях по всему миру; какие-то из них вредили торговле, другие шли ей на пользу. Простые совпадения – или начало катастрофы?

– Все готово, – хрипло произнесла Корэйн, убирая бумаги.

Три дня непрерывной работы и огромная груда монет не были потрачены впустую. На «Бурерожденную» погрузили бочки с пресной водой и запасы провизии, которых должно было хватить на долгий путь до Рашира. Корэйн добыла разрешение, необходимое для того, чтобы инспекторы айбалийского патруля позволили кораблю пересечь Пролив. Она разослала письма союзникам Адской Мэл по всем прибрежным странам и посулила золото тем, кто мог стать преградой на ее пути. Приготовления были завершены.

Оставалось лишь одно-единственное дело.

– Возьми меня с собой, – выпалила Корэйн, цепляясь за последнюю надежду.

«Если не возьмешь, то потеряешь меня навсегда, – хотелось сказать ей. – Ведь тогда я стану на полный неизвестности путь, который развернулся передо мной».

У Мелизы ан-Амарат были медово-карие глаза с прожилками цвета янтаря и бронзы. Чаще всего в них сияло летнее тепло. Однако сейчас они напоминали стылую воду, припорошенную снегом, в которой царили холод и тьма.

Когда она заговорила, в ее голосе звучала ледяная сталь.

– Этому не бывать.

Дорога стелилась вперед, к Лемарте. Разгорался рассвет, окрашивая воды Долгого моря в оттенки розового и золотого. Мелиза ушла вперед, оставив Кастио и Корэйн шагать за своей спиной. Старик зевал, пытаясь избавиться от липких клочьев сна; его колени хрустели. Этим утром Корэйн надела поверх штанов привычную свободную юбку и обулась в мягкие разношенные сапоги. Стояла теплая погода, поэтому можно было обойтись без плаща, но все же она накинула его на плечи. Перчатки, которые она не использовала с прошлой зимы, были спрятаны в глубоких карманах.

Она завтракала на ходу, яростно вгрызаясь в лепешку, натертую маслом, чесноком и томатной пастой. Ее длинная черная коса, толстая, как корабельный канат, была переброшена через плечо. Она смотрела перед собой сосредоточенным, цепким взглядом. Ей хотелось запомнить этот день.

«Ведь сегодня я покину единственный дом, который у меня когда-либо был».

Яркие блики солнечного света скользили по водной глади; Корэйн казалось, что они распространяются слишком быстро. Дул попутный ветер, небо было безоблачным, а течения – благоприятными. Удачный день, чтобы начать путешествие. При взгляде в эту ослепительную голубизну у Корэйн разрывалось сердце.

Мелиза ан-Амарат спустилась на причал, оставив портовый город позади и представ лицом перед волнами. Она шла с пустыми руками. Ее крепко сбитую фигуру охватывал длинный потрепанный плащ с вырезами по бокам, сквозь которые виднелись обтягивающие штаны и сапоги. Вся ее одежда была пропитана солью, накопившейся за дюжину десятков плаваний по морям Варда. На ее висках проступала седина – всего несколько прядей, сверкавших на свету, словно серебряные нити. На ней не было шляпы, и она щурилась, глядя на восходящее солнце. Она выглядела так же, как и перед любым другим плаванием – невесомой и свободной от всех забот. Она сбросила с плеч груз ответственности и любые обязательства, оставаясь преданной одному лишь морю.

Любому ребенку было бы непросто наблюдать за подобным преображением собственной матери. Корэйн созерцала его бессчетное множество раз.

Она поравнялась с Мелизой слишком быстро. Ей вдруг захотелось спрыгнуть с причала и броситься в воду, но она лишь остановилась, выпрямив спину.

Капитан ан-Амарат повернула к дочери гладкое лицо, золотисто-бронзовое от загара.

– Я вернусь домой через несколько месяцев, как ты и говорила. После этого плавания у нас будет столько денег и сокровищ, что хватит на сотню лет.

– Они у нас уже есть, – с горечью произнесла Корэйн.

Она знала, сколько золота было закопано в их саду, сколько лежало в банковском хранилище, а сколько было спрятано на берегах и островах Долгого моря. Монеты, награбленные матерью; монеты, которыми отец пытался откупиться от своего стыда. Сейчас «Бурерожденная» отправлялась в плавание вовсе не ради денег.

– Твоим желаниям и амбициям нет предела. Ты любишь жизнь, которую избрала, и никогда не изменишь ее ради другого человека. Даже ради меня.

Корэйн не обвиняла мать, а просто констатировала факт.

Мелиза сжала челюсть.

– Это не означает, что я хочу, чтобы ты тоже вела подобную жизнь.

– Но не тебе решать, чего желаю я и кем мне предстоит стать, – сказала Корэйн.

Списки и перечни аргументов испарились, оставив за собой лишь предельно простую правду.

– Ты знаешь, что я не такая, как ты. – «Тебе не хватит характера». – И ты права, но не в том смысле, в каком тебе кажется. В моем сердце и в моей крови есть что-то, что не дает мне сидеть на месте. – Веретенная кровь, кровь Древнего Кора. Независимо от того, хочу я этого или нет. – Тебе известно, о чем я говорю.

В глазах ее матери вспыхнул огонь. Она сделала глубокий, печальный вдох.

– Ты решила поговорить об отце именно сейчас? – всплеснула руками она.