Ольстер - истоки трагедии

Центром экономической жизни Ольстера являлся Белфаст. Основанный в самом начале XVII в. на месте средневекового англо-норманнского поселения в устье реки Лаган, Белфаст к концу столетия стал четвертым по величине портом Ирландии, насчитывавшим около 20 тыс. жителей. Возникший как рынок сбыта сельскохозяйственной, а затем и кустарной текстильной продукции, Белфаст с началом промышленной революции превратился в центр капиталистического развития Ольстера. Помимо текстильной промышленности, представленной полотняными и хлопчатобумажными фабриками, начало развиваться инженерное производство и судостроение. В 1791 г. некий Ритчи, прибывший вместе с помощниками из Шотландии, организовал строительство первой судоверфи. Несколько ранее был основан первый белфастский банк. С середины XVIII в. Белфаст становится не только экономической, но и политической и культурной столицей Ольстера. Пресвитериане, составлявшие большинство его населения, обучались в университетах Шотландии, тесно связанных с европейской общественной мыслью. Возвращаясь в Ольстер, они привозили с собой передовые идеи того времени. Группа пресвитерианских министров создала «Белфастское общество», члены которого занимались толкованием и переосмыслением Библии. Некоторые из них внесли вклад в развитие идей о природе власти, ставших философской основой американской революции. В целях развития образования были созданы Белфастская академия, Общество распространения знаний, библиотека, типография. В городе существовал театр, процветала книжная торговля, издавалась газета. Интеллектуальная атмосфера Белфаста подготовила почву для формирования радикальных идей и требований, которые выдвигала ирландская буржуазия в последние десятилетия XVIII столетия.

Несмотря на относительное преуспевание Ольстера по сравнению с остальной Ирландией, его экономика также страдала от введенных метрополией ограничений на экспорт скота, продовольственных товаров, шерстяных изделий в Англию и другие страны Европы и Америки, от навигационных актов, тормозивших развитие местного торгового флота. Интересы растущей протестантской буржуазии Севера вступали в противоречие с дискриминационной политикой английского правительства. В то же время ее политические позиции были непрочными. В тот период буржуазия обладала недостаточным представительством в дублинском парламенте, который к тому же находился под контролем Вестминстера. Выступление протестантской буржуазии против экономического и политического угнетения приняло форму движения волонтеров, выдвинувших требования свободы торговли, парламентской реформы и парламентской независимости, а также отмены карательных законов против католиков. «В начале своего формирования (1779–1783) волонтеры — вооруженный протестантизм Ирландии — охватывают все энергичные элементы всех классов: знати, дворян, купцов, крестьян-арендаторов, работников. Первая их цель — освобождение от торговых и промышленных оков… Затем национальная независимость. Затем реформа парламента и эмансипация католиков как одно из условий национального возрождения» — так характеризовал К. Маркс начальный этап движения волонтеров^{10}. Распространенное по всей стране движение волонтеров было особенно сильно на Севере. Выступления волонтеров подготовили почву для мощного демократического движения за национальное самоопределение, свободное экономическое развитие и политическое равенство, развернувшегося в Ирландии в последние десятилетия XVIII в. под влиянием американской и французской революций. Победа американских колоний в борьбе за независимость, взятие Бастилии нашли живой отклик у населения Ирландии, всколыхнули чувства национального самосознания и единства. События Великой французской революции широко освещались в газетах Белфаста, а 14 июля 1791 г. там прошла демонстрация, отметившая вторую годовщину взятия Бастилии. В тот же день была принята «Декларация волонтеров и всех жителей города и окрестностей Белфаста по поводу Французской революции». В ней говорилось: «Мы собрались сегодня отметить годовщину Французской революции… Если нас спросят, что значит для нас Французская революция, мы ответим — многое. Многое как для людей. Это благо для человеческой природы, что там, где стояла Бастилия, теперь растет трава. Мы радуемся событию, которое означает уничтожение гражданского и религиозного рабства, мы радуемся, когда видим, что это уродливое здание злоупотреблений, скрепленное только привычкой и воздвигнутое на невежестве поверженного народа, разрушено до самого основания и заменено принципом свободы для всех и общего блага… Продолжай же свое дело, великий и мужественный народ, осуществляй на практике возвышенную философию своих законодательных принципов… не путем завоевания, а силой разума изменяй и освобождай мир — мир, взоры которого прикованы к тебе… ты поистине являешься надеждой всего мира»^{11}.