Олтаржевский

Двойная колоннада образует открытый полукруглый дворик. Пол его выложен разноцветной плиткой. Войдите в него — и вас со всех сторон обступят светлые, блестящие, тянущиеся к синему небу стволы колонн. Словно попали вы в светлый пронизанный солнцем березовый лес. И кажется, что могучая сила искусства перенесла нас на просторы Белорусской земли. Вспоминаются слова белорусского поэта Янки Купалы:

Если лес там, так лес! —
В десять дней не пройдешь.
А простор — так простор!
И конца не найдешь,
Не охватишь и взглядом земли…

Далее сразу за фонтаном «Каменный цветок» (о нем мы уже рассказывали) вырисовывается красочным многоцветьем фасад павильона Украинской ССР (позднее — «Земледелие», архитектор А.А. Таций). Расположенное по центральной оси площади, это красочное и художественно-выразительное сооружение прочно вошло в архитектурный ансамбль Выставки.

Гордо плывет над площадью увенчавшая это многоцветное здание сплетенная из цветов, трав и колосьев ажурная корона. Сквозь полупрозрачную завесу серебристых струй фонтана просматривается пышное обрамление входной арки. Декоративный керамический венок покрыт яркой блестящей глазурью, В нем, как в огромной раме, заключен витраж «Воссоединение Украины с Россией». Керамическими блоками облицован и весь фасад павильона. По его розоватой, словно согретой солнечным светом поверхности тянутся вверх золотые пшеничные колосья. Позолочен также и тугой сноп пшеницы, завершающий здание.

Архитектор А.А. Таций щедро использовал стилизованные элементы народного зодчества. Это и облицованный украинской майоликовой плиткой фасад, и пышно украшенный вход, красные, зеленые, синие стекла витражей, напоминающие о старинных народных ремеслах. Как белоснежные кружева, выглядят резные ажурные вставки, выполненные из ганча.

Павильон впечатляет своими размерами и отделкой, прекрасно выполняя отведенную ему первоначально роль — замкнуть собой огромную, вытянутую в длину площадь.

И так посетители знакомились со всеми союзными республиками. Не были забыты и новые республики Прибалтики. Их павильоны (позднее — павильоны Академии наук СССР «Физика», «Химия» и «Биология») располагались с левой стороны площади Дружбы народов, сразу же за павильоном «Северный Кавказ». Это три невысоких, неуловимо напоминающих друг друга здания, образующие как бы равносторонний треугольник, обращенный широкой своей стороной к площади Дружбы народов. Перед зданиями зеленый сквер. В их внешнем облике — строгость, деловитость и простота, столь присущая характеру народов, которые они были призваны представлять на Выставке.

За площадью Колхозов шла площадь Механизации. На ней размещалось целых 20 отраслевых павильонов: «Машиностроение», «Станкостроение», «Наука», «Геология», «Нефтехимия», «Легкая промышленность» и др. Доминантой этой площади был павильон «Машиностроение».

Количество павильонов на площади увеличилось, но выглядела она довольно бледно и сиротливо. Особенно это бросалось в глаза тем, кто помнил «старую» площадь Механизации на выставке 1939 года. Все дело в том, что в 1954 году на площади уже не было основной доминанты — статуи Сталина, а на месте величественной скульптуры располагался сравнительно небольшой и неглубокий бассейн.

Оформление этой площади как всегда вызвало большие споры и пересуды у архитекторов. Как мы помним, сначала Олтаржевский хотел установить здесь величественную статую Ленина, а к открытию Выставки 1939 года здесь была установлена фигура Сталина. Статуя эта просуществовала до смерти вождя. Затем вновь начались споры и нешуточные разборки среди архитекторов и скульпторов.

Все началось задолго до второго открытия Выставки с идеи В.М. Молотова о необходимости создания грандиозного монумента вождю из бронзы и гранита и намерения объявить всесоюзный конкурс на проект памятника. Эту идею сразу же поддержали многие скульпторы. Один из них писал в искусствоведческом журнале об установленной в 1939 году на ВСХВ скульптуре генералиссимуса:

«Черты величайшего гуманизма Сталина не нашли в его монументе на ВСХВ должного выражения. Неисчерпаемая глубина мысли этого человека, его горячая любовь ко всему лучшему, что есть в людях, его простота, предельная ясность оказались как бы исключенными из поля зрения скульптора Меркурова. Созданный им образ слишком схематичен в своем содержании. Правильно ощущая исторический масштаб своей темы, скульптор не смог выразить ее глубочайшего содержания, сведя свою задачу к чисто внешнему выражению».