Омаха (ЛП)

«Довольно сложно выбросить в пас двух валетов в игре с тремя участниками, правда?» — спрашивает Дана. Да, это так. Затем, полчаса спустя, снова происходит то же самое. Скотти поставил $40000. Кевин отвечает $40000, и снова у меня два валета на большом блайнде. В этот раз я решил сделать флэт колл и посмотреть карты на флопе. Открылись разномастные 8–7–2. Скотти делает чек, Кевин делает чек, а я ставлю $20000… небольшую тестовую ставку. У меня должна была быть лучшая рука, судя по развитию событий. Скотти спасовал, Кевин сделал под меня рэйз в $20000, и я снова выбросил валетов. И опять он открыл двух королей. Мне дважды пришлось выбросить двух валетов в ситуации, в которой это было сложнее всего сделать.

«Но ты же знал, что парень делал чек–рэйз на сильных комбинациях, так?» — спрашивает Том. Ну, я знал, что каждый раз, когда он ставил деньги после чека («from behind»), его карты были более сильны, чем когда он просто делал ставку. Например, была ещё такая раздача: до флопа рэйзов не было, у меня на руках были Т-9, а на столе открылись J-Т-3. Кевин поставил $20000 на флопе. Я ответил, и Скотти тоже ответил. На четвёртую улицу пришла двойка. Он снова поставил $20000. Я знал, что у меня была лучшая рука, так что я ему ответил. Скотти тоже ответил. Судя по игре, у Скотти был незаконченный стрит.

Я подумал: «Пусть на столе откроется повтор двойки, или пятёрка, или четвёрка, что–нибудь в этом духе, и я выиграю этот банк наверняка». Что сказать, на столе открылась пара двоек. Он не унимался, и снова $20000. Я ответил, а Скотти спасовал (у него был незаконченный стрит, как я и предполагал), Я подумал, что Кевин делает ставку на паре троек, и точно, у него на руках была тройка.

«Вы видели, как он играет, до Мировой Серии?», — спрашивает Дана. Я наблюдал за его игрой днем раньше. Хоть он играл не за моим столом, я всё время наблюдал со своего места, на каких картах он играл против Бобби Хоффа. У Кевина, например, были либо двойки, либо тройки, либо четверки, а на столе могли открыться А-К-8, и на флопе он делал ставку. Я сразу определил для себя, что он за игрок, и на что он способен. Ему нравилось делать небольшие ставки в надежде поймать сет. Я пользовался этой информацией в течение всей игры. Это одна из тех вещей, которые ветераны возьмут на вооружение, а многие другие игроки об этом даже не задумаются.

«Разве он не мог случайно ввести тебя в заблуждение? — спрашивает Том. — Например, он начал бы игру на одномастных А-8, а у тебя были бы валеты, и ты бы думал, что у тебя лучшая рука». Нет, он не стал бы так играть, так что не поймите меня неправильно. Но в одной из раздач я четко определил, что я ему проиграл. Создавалось впечатление, что он будет отвечать на ставки — скажем, на флопе открылись 8–7–3 или что–нибудь ещё — он бы либо ответил, либо сделал бы свою ставку. Но он не стал бы делать рэйз на флопе. Я не говорю, что он не стал бы делать рэйз на четвёртой улице, если бы пришла ещё одна младшая карта, но он никогда не стал бы повышать ставку на паре королей на флопе. Так что когда я выбросил валетов, моя интуиция подсказала мне, что у него более сильная комбинация, и что мне ещё представится возможность вложить деньги более удачно, и я даже особенно не пострадал в денежном отношении.

«Вы знаете, вам очень везет, когда вы прикупаете карты к худшей руке и у вас получается составить комбинацию», — комментирует Дана. За четыре дня этого большого турнира я помню только один раз, когда я проставил все свои деньги или большую их часть, имея на руках не самые лучшие карты. На флопе открылись Q-9–8. Я сделал рэйз на Q-Т, и Бен ответил. Я образовал пару дам и пару десяток, и хотя так и не увидел его карты, все говорили, что он играл на A-Q. Это был единственный случай за всё время турнира, когда я проставил в банк крупную сумму денег на худшей руке. Это не значит, что я время от времени не отвечал на скромные ставки и не проигрывал. Но что касается значимых денежных сумм, тот раз был единственным, когда я рискнул такими деньгами (и всё равно не смог проиграть). Вплоть до финального стола я увеличивал количество своих фишек на каждом уровне.

«Как вы объясните, что слабые или неопытные игроки иногда выигрывают в турнирах? Что должно произойти, чтобы таким игрокам представилась возможность победить?», — спрашивает Дана. Этот раз был вторым по счёту за всю историю Мировой Серии (первый был в 1979, когда Хэл Фоулер обошёл Бобби Хоффа). Но Кевин МакБрайд играет гораздо лучше, чем Фоулер, и по сути он играет гораздо лучше, чем многие думают. Я имею в виду, что в некоторых раздачах он смог отказаться от игры на определённых руках, ну и в целом всё было неплохо. Вы же знаете, что он выиграл $1500 в турнире по ноу–лимит в Рио, после того, как занял второе место на Мировой Серии.