Читаем Омар Хайям. Этюды на рубаи. Седых веков толща! полностью

Один Телец на небе высоко висит, а другой Телец на него издалека подозрительно глядит. На земле телец спину изогнул, а другой телец его рогом боднул. На земле ослов не счесть и у каждого есть важность и спесь. Тельцы на небе живут мирно, а на земле ослы лягаются и кусаются, когда обогащаются. Он есть хотят много и жирно.


Человеку надо трудом жить и в кабак нельзя ходить. Правила и законы в жизни надо выполнять, чтобы прямо на ногах стоять и от горя и боли не стонать. Не надо есть что попало, нельзя общаться с тем, у кого ума мало. Если ты будешь улыбки всем расточать, то и себя можешь потерять. Если ты не станешь: евреев, мусульман и христиан хвалить, тебе станет невыносимо жить.


Горстка людей миром правит, а горя столько у людей, как будто правит злодей. Кто не верит всему миру, его назовут ослом и покажут фигу. Если ты станешь богат, станут считать, что ты дьяволу брат. Осудят и за домоседство, будто ты дружишь с еретиком и водишь соседство. Будь ты Хызром, но лучше, если у тебя есть семья и дом. Если ты с соседом близко знаешься, придёт время и ты раскаешься. Сосед твой не всегда честен и в чайхане он плутовством известен.


От мудрости человеку нет толка, мудрость спасёт только на охоте волка. Глупец, любитель рока, но от него нет прока. Чтобы рок к нам подобрел, надо, чтобы любитель рока песню для всех спел. Без кувшина вина мне не прожить и соседа надо угостить. Если дурака вином угостить, то его из дома на руках, как младенца придётся выносить. Напившись, он начнёт бунтовать и придётся соседа звать, чтобы дурака усмирить. С дураком вина лучше не пить, чтобы самому в яму нет угодить.


В наши дни к человеку лучше не льнуть, не то могут, как осёл тебя лягнуть. Когда ты глянешь внимательно на свою родню, то с ужасом увидишь, они готовят тебе суму. Своё сердце я должен на замок закрыть, кругом враги и некого любить. Есть друг у меня, заветная тетрадь, она мне помогает жить и СОЧИНЯТЬ. Чернь учёная мне знакома, но лучше видеть их издалека, чтобы целыми были голова и мои бока.


Время: света мера движется!

Вечность равна бесконечности!

Природу нам не перехитрить, с Природой надо дружно житью. Бесполезно злому человеку угождать, он всё равно будет нападать. Я пытался льстить и хитрить, но способностей хватило только рот открыть. Кто умеет льстить самозабвенно, у него это получается отменно.


Не будь мрачный, придёт и к тебе день удачный. Если ты кубок вина осушишь, ты только тоску приглушишь. Стал ты священником, увы, теперь не пей и не кури и на портреты в храме с любовью смотри, Имам благоверный, но сосед он скверный. Я в кабак дорожку проторил, а имам считает, что я вере изменил. Человек я примерный и своей вере я верный!


Сосед меня ругает и корит, за то, что у меня любовь к вину ярко горит. Мы любим вино и подруг, а у ханжи осёл лучший друг. Для меня лучший друг кувшин, вина глоток для меня отрада, другой радости мне и не надо. Священные книги дома меня ждут, благодаря моему уму, мои мысли в будущем звёздами расцветут. Я от вина промок, а ханжа сухой от злобы занемог. Мне мокрому не страшно и пламя ада, а ханже сухому именно туда и надо.


Ханжи везде вокруг, куда ни глянешь, там недруг. Мне бы выпить вина, пока держит кубок рука. Мне тюрбан и молельный коврик пригодился, я ими в кабаке за вино расплатился. Хоть я и пьяница, о муфтий дорогой, но по наличию ума тебе не сравниться со мной. Я пью кровь виноградной лозы, а ты от людей прячешься в кусты, когда прихорашиваешься и подкручиваешь усы. Если бы ты, муфтий, людей любил, то их не словами, а хлебом кормил и бараньей ножкой угостил.


О, небо, ты надо мной вращаешься, для всех нас стараешься, а наша жизнь почему – то ухудшается. Твоим вращеньем я утомлён, но Звёздным небом я восхищён. Ты, небо, милуешь и богачей, но они нас гонят в поле в жару взашей.


Мудрости мне не занимать, без вина моя одежда стала высыхать. Напрасно, рок, о своём могуществе ты мнишь, придёт время, и ты со своего высокого поста полетишь. Милости непостоянны рока, он ухитряется забирать на тот свет людей и до срока. От страха смерти я занемог, хотя последний час мой ещё далёк. Тяжёлую жизнь пьяницы приготовил мне злой рок, но дух мой высоко парит, особенно, когда выпью вина, тогда поёт моя душа.


Небо жизни хранитель!

Небо вертит свои жернова и не устаёт держать кубок моя рука. Бог всем даёт радость и благодать, но надо уметь и успеть их на лету поймать. Я знаю, что такое смех и что такое в науке успех. Я знаю, что такое в кабаке сон, пока друзья не вынесут меня из него вон. Спрашивал я судьбу, почему ты на меня зла, почему делаешь из меня грехов отпущения козла? Нет у меня друга и сердца верного, меня все знают, как посетителя кабака усердного. Я посетитель кабака и всегда пьян слегка, я знаю, какая тяжёлая у хозяина кабака рука.


Враги меня философом величают, когда в кабаке выпить на посошок предлагают. А потом нести меня до дома от тяжести изнемогают. Ничтожней многих я, иногда сплю под столом, рядом с рабочим ослом. Я даже себя забыл, кто я, когда много выпил.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Круглый год с литературой. Квартал третий
Круглый год с литературой. Квартал третий

Кроме журналистской и писательской работы автор больше двадцати лет занимался преподаванием литературы: вёл вместе с поэтом Юрием Кузнецовым семинар поэзии на Высших Литературных Курсах при Литературном институте, читал лекции и вёл семинары по литературе разного периода в Московском Педагогическом Государственном Университете (МПГУ), профессором которого он являлся. Разумеется, что и это обстоятельство даёт о себе знать в книге-литературном календаре, которую вы читаете. В календарных заметках нашлось место и для занимательных штудий. Очень может быть, что вы по-другому представляли себе то или иное литературное произведение, того или иного его героя. Что ж, автор готов к этому. Ему важно не повторять стереотипы, а зародить в душах читателей сомнение в верности некоторых из них. Ясно, что, как и на наших студенческих семинарах, автор отстаивает свой и ничей больше взгляд на литературных персонажей, раскрывает смысл известных произведений таким, каким он ему открывается.

Геннадий Григорьевич Красухин

Биографии и Мемуары / Проза / Афоризмы, цитаты / Афоризмы / Документальное