Омар Хайям. Гений, поэт, ученый

Он с удовольствием вздохнул и почувствовал, что лежит. Его тело стало легким, а когда он садился, то двигался с легкостью, и при этом его голова, казалось, не освободилась от какого-то дурмана. Торжествующе он встал.

Плодовое дерево привлекло его внимание. Оно было завешано цветами, он вдохнул их аромат, и тот странный лунный свет показался ему всех цветов радуги. Но луны не существовало. Омар был совершенно уверен в этом.

Босыми ногами он почувствовал мягкую траву. Продолжая свое захватывающее исследование, он потрогал ее руками. Легкий шелк покрывал их, и эта неожиданная красота наполнила его восхищением.

Его внимание привлек звук падающей воды. С некоторым трудом, поскольку ноги не слушались его и не хотели двигаться в нужном направлении, он достиг источника воды, который оказался фонтаном.

По крайней мере, жидкость сочилась из скалы, и он наклонился испить из водопада. После того как он попробовал жидкость на вкус, он уже не мог от нее оторваться. В горле пересохло, а жидкость оказалась красным вином из Шираза.

– Хорошее вино из Шираза, – сказал Омар громко и прислушался к своим словам, улетающим в ночь.

Его блуждающий взгляд упал на льва с усмехающейся мордой. Без особого труда он направился ко льву и коснулся его твердой головы, столь же гладкой, как фарфор. Лев, однако, не двинулся. Омар влез ему на спину, а он тем не менее не пошевелился. Палаточник подождал, пока этот факт будет вне сомнений. Теперь он обнаружил три вещи относительно сада луны.

– Первое, луна – не настоящая. Второе, вместо воды – вино. Третье, этот царь зверей – из фарфора.

Придя к такому выводу, он почувствовал, что находится на пороге блестящего открытия. Но его ум внезапно утомился от логических рассуждений. Его ноги сами уводили его прочь ото льва к водоему, спокойному и манящему. Белые водные цветы пятнами покрывали его поверхность, и белый лебедь плавал вдали, спрятав во сне свою голову под крылом. Какая бесподобная поза для сна.

Он услышал звуки в саду. Замерев, прислушался, и никто не смог бы ввести его в заблуждение. То не соловей залетел в этот сад под луной. То было пение женщины. Подумав, он решил, что она играла на лютне. Ее было приятно слушать, но что-то в ее пении показалось ему знакомым.

Что действительно притягивало его, так это дом над водой. Возможно, он плыл или, возможно, был уже построен там, когда вода затопила местность. Независимо от того, как он оказался там, он там был. Если бы он только мог найти к нему проход.

Тростник опутал его ноги, и он упал среди зарослей. Вдали, чуть ниже деревьев, этот странный лунный диск не давал никакого света. Виноградные лозы охватили его колени, и некоторое время он пролежал без всякой надежды освободиться от них.

– О повелитель, – пожаловался он ночи, – кто понаставил тут эти ловушки, не ты ли сам призывал: «Смерть тем, кто упадет»?

Никто не ответил ему, и он думал, что, в конце концов, виноградные лозы не были его врагами. С их помощью он подтянул себя к краю воды и увидел изящный мост. На другом конце моста плавал или стоял дом или понтон. Не с целью научного исследования, но дабы удовлетворить свою собственную прихоть он хотел войти в эту конструкцию, сияющую над водой.

На полпути посредине моста он увидел свою тень, идущую по воде, и замер, чтобы понаблюдать за ней. Когда его тень остановилась, он рассмеялся, потому что это было действительно забавно.

Дом мягко закачался, когда он вступил в его пределы. Он отодвинул занавес и пристально поглядел на другую, серебряную луну, лежавшую на ковре. Он прикоснулся к ней и обнаружил, что она была теплым круглым светящимся шаром. Но он не мог оторвать ее от пола. Кто-то пошевелился за его спиной, и чей-то голос прошептал:

– Сын Ибрахима.

Омар присел, услышав голос, на разбросанные подушки и осмотрелся.

– Нет, не сын Ибрахима, – объявил он, – а достопочтенный ходжа имам Омар, Повелитель Звезд и астроном султана. Поздоровайся, ночная бестия.

– Будь милосерден к своей рабыне! Смотри внимательно, я приветствую тебя.

Голос этой обитательницы рая был низок и необычен. Но ведь существа в ваших снах не говорят ни на персидском, ни на арабском. Они говорят с вами, и вы их понимаете.

Длинные золотистые волосы ниспадали с головы до колен. Пальцами он ощутил их мягкий шелк.

– Этот понтон дрейфует, – поинтересовался он, – через бесконечную ночь?

– Одна ночь похожа на другую.

– И луна, – Омар лукаво согласился, – никогда не меняет своего положения на небе. Она не восходит, она не заходит; она не рождается и не умирает. И демоны поют ей хвалу.

Неожиданно ему пришло в голову повернуть деву к себе лицом. Лицо на подушке было бледно, глаза смотрели на него без всякого выражения, а маленькие губы были безжизненны. Это расшевелило в Омаре воспоминания.

– Зоя, – выговорил он наконец, – и большая хорасанская дорога, и ночь, когда я плакал над Рахимом… Они забрали тебя, когда я был только сыном Ибрахима.