Омега для бандита

Арсений задрожал, не понимая, что с ним происходит. Он был полностью открыт и от взгляда, которым на него смотрел Марк, сердце заколотилось, как бешеное, сбив дыхание. Альфа продолжал оглаживать его, пробираясь к спине, прикасаясь к ягодицами и осторожно скользя между ними, но не проникая. Арсений глубоко задышал, мучительно принимая то, что его тело отозвалось слишком быстро. Небольшой член поднялся, прижавшись к животу, но альфа обделил его вниманием, когда в последний раз провел пальцами по животу омеги.

– Свалился на мою голову.

Марк принялся застегивать рубашку, которая доходила омеге до колен. Тогда как Арсений со смешанным чувством неудовольствия и возбуждения смотрел на руки с покрасневшими и разодранными костяшками, которые застегивали пуговицу за пуговицей, пока слишком широкий для него воротничок не обхватил шею.

– Вали спать, – положив ладонь на впалый живот, и задев при этом вставший омежий член, Марк мягко толкнул его назад.

– Что? – захлопал ресницами Арсений, с которого слетел остаток сонливости.

Он одернул на себе рубашку, краснея из-за возбуждения, которое альфа смог рассмотреть во всей красе. Глаза против воли опустились на причинное место Марка и Арсений покраснел еще сильнее, вспоминая, к чему в прошлый раз привело возбуждение альфы.

Марк поднялся с дивана и схватив его за руку, потянул его прочь из гостиной. В соседней комнате оказалась широкая заправленная кровать, на которую Арсений упал, зацепившись ногой за ковер. В боку вспыхнула резкая боль и он скривился, не заметив, что рубашка при падении задралась.

Арсений положил ладонь на то место, где затухая, пульсировала боль и тихо ойкнул. Альфа стоял рядом с горящими глазами, которые казались уже не просто темными, а словно полыхали тьмой, на которую было страшно смотреть и невозможно отвести взгляд.

Арсений смотрел не отрываясь и боясь вдохнуть, особенно когда Марк начал раздеваться, пожирая его глазами.

* * *

Марк чувствовал наполнивший спальню запах возбуждения. Тощий омега с голой задницей пытался прикрыть свой стояк, но не контролировал феромон, из-за чего альфа теперь не до конца был уверен, что способен сдержаться и не наброситься на него.

Марк медленно снял с себя рубашку, впитывая образ полуголого Сеньки, по виду которого было понятно, что он и сам не вполне против того, чтобы его трахнули. Но при этом выглядел таким затравленным, что эта картина могла пресечь на корню любую эрекцию.

Марк отбросил рубашку в сторону и зацепился взглядом за торчавшие ребра Арсения, которые прекрасно просматривались под тонкой кожей. Тот стал еще более тощим и сейчас это слишком бросалось в глаза. Когда он увидел его впервые, тот был худым, но сейчас это выглядело скорее жалко и раздевать такого не хотелось, несмотря на вскруживший голову запах, который практически требовал вылизать омегу с ног до головы и долго иметь, пока тот не отключится с узлом в заднице.

Марк тряхнул головой, помрачнев от подобных фантазий. Он упал на кровать рядом со сжавшимся в комок Арсением, который все еще пытался от него спрятать то, что Марк и так успел разглядеть не единожды.

– Не бойся, – прохрипел Марк, поймав омегу за лодыжку. – Трогать тебя не стану.

– Я уже слышал такое, – на выдохе ответил омега, напомнимая Марку о их последней встрече.

В груди на миг вспыхнула злость. Да кто этот сопляк такой, чтобы указывать альфе на то, чем он и так не гордился. Хотелось заткнуть неожиданно дерзкий рот, до тех пор, пока из него не начали бы вырываться одни лишь стоны, но Марк заставил себя остановиться.

Он притянул Арсения к себе, обвив рукой тонкую талию. Слабые трепыхания вкупе с нетрезвым пыхтением едва ли можно было счесть за сопротивление, поэтому Марк плотнее прижал его к себе, но член уперся как раз между голых булочек, между которыми уже было соблазнительно мокро.

– Да бля, – тихо выругался он.

Марк приподнялся на локте и вытащил из-под головы подушку. Лучшим вариантом было уйти в гостиную или отправить туда Сеньку, которого он так неразумно притащил к себе домой, но Марк даже не рассматривал эти варианты, как возможные. Он не собирался выпускать из рук омегу, который не шел у него из головы при наличии куда более привлекательных вариантов. Но и заниматься сейчас тем, к чему белобрысый был готов, он не намеревался. Усталость последних дней накатила и давила свинцовой плитой на Марка.

Поэтому он просунул между их телами подушку, чтобы не тереться твердым членом о тощую задницу и закрыл глаза, уткнувшись в тонкую шею с выступающими позвонками. Сон пришел почти мгновенно, едва он закрыл глаза.