Омега в наследство

– Смею заметить, что угодить вы тоже ничем не успели, – заметил Валери, отвернувшись к окну. – И не обязаны. Я дал вашему отцу обещание, и это прописано в договоре, что прослужу вам три месяца со дня смерти предыдущего хозяина, потом я волен делать все, что вздумается. Мистер Спенсер также оставил мне неплохую сумму в качестве выходного пособия, я могу уехать в любое время, но я обещал и выполню обещание. Мои соображения по вашему поводу останутся моими соображениями и никак не коснутся рабочих отношений. Вы можете на меня положится, Майкл, наш род зарекомендовал себя еще до вашего рождения. Главное, внимательно слушайте, что вам будут говорить и решайте потом, какие планы строить на будущее. Если хотите мой совет – не торопитесь со всем предложенным соглашаться. Это Нью-Йорк. Здесь вас проглотят и не поморщатся.

Майкл опустил ладонь на теплую собачью голову и рассеянно погладил ее. Из того, что сказал Валери, он не понял ничего, кроме единственного: тот не собирается откровенничать и говорить прямо. Видимо, умение увиливать от ответа входило в перечень его профессиональных навыков, необходимых для работы, и Майкла это начинало расстраивать. Не исключено, что в дальнейшем ему предстояло общаться именно с такими людьми. Хотя с первого взгляда и впечатления, в отличие от Глена и Кертиса, Валери ему понравился, что скрывать, он не мог не нравиться, хотя и излучал ледяную колючую ауру, казалось, дотронься до него, и зашипит. И все это в контрасте с внешностью: медные волосы, пухлые губы, медовые глаза – теплые осенние оттенки. Если уж разбирать это первое впечатление досконально, то Майкл сравнил своего секретаря – обалдеть просто, у него теперь личный секретарь! – с детенышем кенгуру, который на ощупь точь-в-точь как плюшевая игрушка. Почему-то именно это он вспомнил, увидев его – как трогал кенгуренка, и это было одно из множества самых классных детских воспоминаний.

По поводу дальнейшего Майкл пока не думал, нужно было изучить дом, съездить в офис, посоветоваться с дядей и Натаниэлем, а потом принимать решения. Себе он казался сейчас малообразованным фермером, выигравшим в лотерею нереальную сумму и улыбающемуся с экрана телевизора в местных новостях, такого же ошалевшего от случившегося и еще не верящего, что это все происходит в самом деле. Неудивительно, что остальные видят его так же. И считают обычным дурачком из семьи овцеводов, которого хоть отмой, хоть в шелка наряди, но мозоли с рук не сотрешь.

«Деревенщина» – сквозило между слов, когда Валери говорил, и Майкла неожиданно больно кольнуло там, в лифте, напоминание о том, откуда он приехал. Тут был другой мир, муравейник, где все куда-то спешили, воздух был другой, солнце другое, и он понял, что даже если решится остаться здесь, то точно ненадолго. Ему уже не хватало простора и шума волн. Громада камня давила.

– Лекси, ты только посмотри на это! – не сдержал восторженного возгласа он, когда впереди показался трехэтажный особняк.

– Архитектор из Италии, некоторые традиционные мотивы прослеживаются, – прокомментировал Валери, шагая по дорожке из камня и переступая через ручейки воды, стекающие с газона. Увидев его, садовник, поливающий розы в тени под окнами первого этажа, приветственно снял шляпу. – Следуйте за мной. В доме тридцать две комнаты, вам приготовили две хозяйские комнаты на верхнем этаже. Спальня господина Ричарда, с вашего позволения, пока заперта, но вы можете попросить ключ у эконома и разобрать его личные вещи. Моя комната располагается на первом этаже, спальни Глена и Кертиса – на втором. Ко мне вы можете обращаться в любое время дня и ночи в случае необходимости.

Майкл снова вертел головой, как школьник на выставке, поражаясь внутреннему убранству, люстрам из хрусталя, которым место было в музее или оперном театре, картинам на стенах, чудным светильникам, лестнице с мраморными ступенями, и думал – неужели тут живут люди? Не приходят посмотреть на это все за деньги, а в самом деле живут? Ходят каждый день по этой лестнице, сидят в роскошных креслах?

На третьем этаже, в конце коридора, Валери, открыв дверь вынутым из кармана пиджака ключом, толкнул ее, вошел, утопая каблуками в ворсе ковра, и щелкнул настенным бра. Лекси метнулась к шторам, обнюхивая их с радостным лаем, а Майкл так и остался стоять на пороге, сдерживаясь, чтобы не присвистнуть.

– Я тут один буду жить? – спросил он.

– Вы можете приводить кого захотите, ванна там, – махнул рукой Валери, и в свете лампы блеснуло тонкое помолвочное кольцо с белым камнем.

– Твой будущий муж тоже тут живет? – зачем-то проговорил Майкл, но почему-то ему позарез захотелось это знать.