Омегаверс (СИ)

Следующие недели я совершенно не помню. Только в клинике, куда меня переправили, узнал, что моего отца всё-таки нашли и призвали к ответу. Что он сказал, что меня изнасиловал какой-то чужак, а он, стыдясь позора, скрыл этот факт. Что я сам напал на него, стоило ему только попытаться посмотреть на ребёнка. Он отделался выговором и штрафом за недонесение в социальную службу, а меня спихнул на государство, подписав бумаги на помещение меня в психиатрическую клинику. А ещё я узнал, что Сэмми умер вскоре после первого кормления - даже молоко не успело перевариться. Он родился таким слабым, что его сердечко просто не выдержало и остановилось... В клинике я провёл почти полтора года, и за всё это время у меня не было ни одной течки. Врачи сделали вывод, что детей у меня больше никогда не будет.

Все полтора года я винил себя в смерти моего мальчика, и меня буквально силой заставляли жить. Я понемногу начал учиться, есть самостоятельно... а однажды весной ко мне приехал Тиль. Я с трудом, но узнал его. Оказалось, что он так и не смог меня забыть, и приехал пригласить меня погостить в его семье, а потом, если я захочу, перебраться к ним насовсем. Меня это очень удивило - даже мой отец ни разу обо мне не вспомнил, а тут совершенно чужой человек. И всё же я согласился - Тиль мне понравился. Уже у него дома его муж Один мне рассказал, что за эти полтора года их жизнь полностью изменилась - они стали настоящей семьёй. И случилось это после той самой ночи. Пока я жил у Штернов, я очень полюбил их и их сына Дэниэла, которому тогда было четыре года. И я согласился остаться у них. Было тесновато, но мы хорошо жили. Я вернулся в школу, а когда писал заявление на паспорт, то попросил записать меня на фамилию моих опекунов. Я не хотел, чтобы в моём паспорте стояла фамилия родного отца.