Омегаверс (СИ)

Мы продолжили встречаться, и однажды он согласился пойти ко мне домой, где и состоялась наша первая ночь. Я и раньше подозревал, что мой омега в своё время прошёл через настоящий ад - Лексус дрожал от страха, но не уходил. В первый раз сцепки не было, а вот во второй... И я видел в его глазах недоверие. Я всеми силами пытался показать ему, как люблю его, что никогда не причиню ему боли... Утром мы едва не проспали, и видя, как Лексус торопливо готовит нам завтрак, я предложил ему выйти за меня замуж. Лексус был потрясён моим предложением и сказал, что без благословения своих опекунов не может его принять. Мы выбрали день, и я нанёс Штернам визит. За ужином я так увлёкся, что рассказал о своих планах по поводу врача... Тут Тиль поднялся из-за стола и вызвал меня на разговор с глазу на глаз. Так я узнал, что всё-таки случилось с моим Лексусом, почему он не может иметь детей. Тиль обругал меня идиотом и пригрозил, что если из моей затеи ничего не выйдет и Лексус снова будет страдать, то он меня просто убьёт. Но благословение всё же дал.

Мы с Лексусом быстро поженились, он переехал ко мне на квартиру... Самым трудным было убедить его оставить работу, но ведь нам предстояло ходить по врачам. Я заботился о своём любимом, старался подкормить его самым вкусным и полезным, чтобы не таким болезненным выглядел. Я был уверен, что как только он поздоровеет, то шансы на благополучное рождение нашего сына вырастут... Я буквально пылинки с него сдувал! Я так поверил в успех своей затеи, что и Лексуса заразил. Попутно я зарабатывал деньги на врача и искал самого лучшего. Примерно в это же время я начал писать самые известные свои статьи, рассуждал, что в требованиях повстанцев есть здравое зерно... Статья о неблагонадёжности висела над всеми нами, как топор палача, и я старался быть как можно осторожнее. Потом начались осмотры. Я постоянно был с Лексусом, держал его за руку во время самых болезненных процедур... А обстановка тем временем накалялась. Ты ведь знаешь, что тогда творилось? - Альфа кивнул. - Страна стояла на пороге гражданской войны, а при постоянной угрозе вторжения из-за границы это было недопустимо.