Омела для Амели

Он допил кофе и жестом подозвал официанта. Стрелки часов неминуемо приближались к двенадцати, а значит, самое время появиться и посмотреть в её большие глаза, надеясь не найти там признаков бессонной ночи.

Амели стояла в толпе, окружавшей пару уличных музыкантов. Долговязый парнишка с гривой всклокоченных кудрявых волос с силой бил по струнам обшарпанной гитары и надрывно пел «Take me to church», а рядом с ним на большом динамике сидел крепкий темнокожий парень в объёмном пуховике и ритмично постукивал ладонями по деревянному корпусу колонки. Девушка не видела Кристиана, она улыбалась, кивая в такт мелодии, а губы беззвучно повторяли слова песни. На секунду Амели прикрыла глаза, в пушистых ресницах запуталась ажурная снежинка. Мужчина с силой вдохнул ледяной воздух. До дрожи захотелось провести ладонью по шелковистой коже раскрасневшейся от мороза щеки, но он сдержал порыв, лишь подошёл сзади и, наклонившись к самому ушку прошептал:

— Ты не говорила, что приглашаешь меня на концерт…

Амели подпрыгнула от неожиданности, ощутимо проехавшись макушкой по мужской скуле, резко повернулась и облегчённо выдохнула.

— Боже… Зачем так пугать?!

— Я не думал, что ты такая пугливая, уж прости, — процедил Кристиан, потирая ушибленную щёку. — Если мы здесь надолго, то я схожу за чем-нибудь горячим, сегодня настоящий мороз. Будешь глинтвейн?

— А? — девушка перевела растерянный взгляд с мужчины на музыкантов и обратно. — Нет, это я так. Люблю уличную музыку, вот и заслушалась. Но у нас с вами на сегодня слишком много планов.

— Поделишься? — улыбнулся Кристиан.

— Безусловно, — Амели деловито поправила очки и достала из рюкзака толстый блокнот. — Сегодня мы выбираем локации для ролика и фотосессии. Я подумала, что лучше всего начать с центра. Сейчас здесь всё такое яркое, светящееся. Можно посетить рождественскую ярмарку в саду Тюильри, каток под Эйфелевой башней или у мэрии… Вы были на рождественских ярмарках, месье Тома?

— Мы не сработаемся, если ты будешь мне выкать, — задумчиво произнёс Кристиан. — Можем мы хотя бы во время творческого процесса забыть про условности?

Он вопросительно уставился на девушку, у которой на лице отразилась целая гамма чувств. Амели закусила губу, потёрла указательным пальцем кончик носа и забавно нахмурилась. Кристиан почувствовал, как от желания смеяться щекочет в области солнечного сплетения. Странное чувство.

— Какая сложность, мадемуазель Дюваль, не правда ли? — саркастично произнёс он.

— Хорошо, — наконец сдалась Амели. — Будем считать, что так мы вливаемся в работу, чтобы быть на одной волне.

— Если тебе так проще, — улыбнулся Кристиан.

— Почему мне всё время кажется, что ТЫ надо мной забавляешься? — подозрительно сощурилась Амели.

— Потому что ты забавная? — засмеялся Кристиан. — Идём, покажешь мне, что значит рождественское веселье.

Он уверенно взял девушку за руку и повёл в сторону большой светящейся арки, увитой ветками пихты и бесчисленными огнями гирлянд…

* * *

— Никогда не ел луковый суп? — Амели недоверчиво посмотрела на Кристиана и зачерпнула наваристый бульон пластиковой ложкой. — Уму непостижимо… Ты француз вообще?

— Терпеть не могу лук, с самого детства, — скривился мужчина. — Не понимаю, как ты это ешь.

За несколько часов Кристиан и Амели прошли почти весь центр города. Полюбовались на украшенные светящимися инсталляциями витрины торговых центров, грели руки о тёплые бока картонных стаканчиков с кофе, прогуливаясь по аллеям, и сделали множество фотографий, на которых застыли маленькие зарисовки из жизни людей, решивших выбраться на праздничные гуляния по Парижу. Сейчас же молодые люди стояли у небольшого навеса, под которым сидел старик в засаленной куртке и разливал по пластиковым пиалам традиционное блюдо французской кухни — вишисуаз*. В воздухе витал запах жареных каштанов, пряный аромат глинтвейна, смешанный с шоколадными нотками «Рождественского полена»**. Музыка, доносившаяся из динамиков, расположенных неподалёку от колеса обозрения, вплеталась в популярные рождественские хиты, витавшие над ярко-красными крышами ярмарочных палаток, и разговоры, прогуливавшихся по рядам людей.

Когда Амели сказала, что проголодалась, Кристиан предложил прервать их «рабочую» прогулку и пообедать в ресторане, но девушка категорично заявила, что намерена пропитать духом Рождества каждую клеточку его организма, поэтому есть они будут именно на улице вкуснейший луковый суп, который, по счастливой случайности, Кристиан ненавидел больше всего на свете. Глядя на протянутую в сторону его лица ложку с густым варевом непонятной консистенции, он думал о том, что даже возможность сблизиться с огненным вихрем по имени Амели-Кристин, не заставит его взять в рот эту редкостную гадость. Ещё и приготовленную подозрительным грязным стариком.

— Амели, нет, — Кристиан отодвинулся от ложки. — Давай как-нибудь без меня.

— Ну же, малыш Кри-Кри, — шутливо засюсюкала девушка. — Одну ложечку за удачную рекламную кампанию…

— Что за детский сад, Амели! — засмеялся Кристиан. — И вообще, я не доверяю этому старику. Ты видела его куртку?