Омен. Конец Черной звезды

— Он тогда здо-орово поднабрался. Еле на ногах держался. А еще тащил с собой эту железяку, детектор, все чьи-то кости искал. Их вроде кто-то свистнул из могилы. Ну, кости Торна, что ли, — неприятно гоготнул толстяк, заставив Мейсона вздрогнуть.

— » — А полицейским вы об этом рассказывали?

— Чтоб потом от них бегать? Я что, дурак? — И он снова заржал.

Спустя час Мейсон выбрался наконец из забегаловки. Любопытство его разгоралось все сильнее. Похоже, ни на один вопрос в этой истории не существовало ответа. По крайней мере до сих пор.

Следующей в списке была Жаннет Финн, обитающая в пригороде, куда и направился Мейсон. Жаннет Финн оказалась хрупкой, седой старушкой. На лице ее так и застыла печаль.

Ни о чем не спрашивая, она проводила Мейсона в кабинет мужа. Стены здесь до потолка были заставлены книгами. Старинные фолианты с пожелтевшими от времени страницами, повествующие о древней истории и культуре, соседствовали с новейшими справочниками.

— Вот здесь Майкл и работал, — тихо сообщила вдова. — Он ведь был настоящим книжным червем, редко покидавшим стены своего кабинета, — улыбнулась она. — Я каждый час приносила ему чашечку свежего кофе…

Помолчав немного, Жаннет Финн поведала о том, что однажды ее муж приобрел на аукционе какие-то кинжалы и, страшно взволнованный, упросил священника по фамилии Дулан отвезти их в Италию.

— А потом, — продолжала она, — он забыл о кинжалах, пока в прошлом году не прочел о них в какой-то газете. И тут же решил лететь в Англию.

Лицо старушки просветлело, но в следующий миг улыбка исчезла с него так же внезапно, как и появилась.

— Он никогда не выезжал за границу. И мне не следовало отпускать его.

Голос миссис Финн задрожал.

— Я просила его быть поосторожнее. Но потом он позвонил и сказал, что все это страшно важно и что он встречался с послом…

— Филипом Бреннаном? — быстро ввернул Мейсон. Старушка кивнула:

— Для Майкла этот груз оказался не по плечам. Ходить вот так, кругами. Он ведь знал книги, а жизнь…

Миссис Финн всхлипнула и смахнула слезы, покатившиеся по дряблым щекам.

— Я поехала в аэропорт встретить его. Думала, что Майклу будет приятно. Я видела, как садился самолет… И это самое страшное. Потом я поняла, что именно в ту секунду…

Мейсон знал конец этой трагедии. В момент приземления Майкла Финна раздавило шасси самолета. Непостижимо, каким образом несчастный вообще вывалился из самолета и оказался на шасси. Просто мистика какая-то. А сами похороны! Что они там вообще могли предавать земле, что могло остаться от человека, расплющенного таким кошмарным образом?

Наступила пора возвращаться. Надо было еще позвонить Анне в Лондон. Попрощавшись с Жаннет Финн, Мейсон бодро зашагал по дороге. На углу он на мгновение задержался, заметив, как старушка помахала ему из окна рукой — наверное, точно так же напутствовала она и мужа, провожая его в Англию год назад.

Глава 7

Пожалуй, тяжелее всего Фрэнсис переносил одиночество. Оно угнетало сильнее, чем страх. С последним-то Фрэнсис легко справлялся, особенно днем, когда в голове теснились разные мысли о будничном. Юноша прекрасно понимал, что стоит ему только забыть о тех могучих силах, против которых Фрэнсис снова решился выступить, как его собственные силы мгновенно покинут его. И тогда на долю Фрэнсиса останется лишь бегство. Он будет искать убежища у себя дома, в Италии.

Фрэнсис, как никто другой, ощущал себя песчинкой в этой безграничной пустыне. Когда отец де Карло двадцать лет тому назад отправлялся в Лондон, рядом с ним находились шесть помощников. Внезапно вспомнив о священнике, Фрэнсис грустно вздохнул. Уже лежа на смертном одре, старик только и повторял, что жертва их была принесена не зря, что им удалось завершить свою миссию. Де Карло отошел в мир иной в счастливом неведении. Кроме того, старик был не один. В его последний час рядом находился брат Фрэнсис.

Молодой монах перекрестился. Богохульно так рассуждать. До тех пор, пока с ним Господь, Фрэнсис не одинок. Однако мысль о Боге не утешила юношу. Эх, если бы рядом оказался кто-нибудь, с кем можно было бы разделить это тяжкое бремя…

Фрэнсис упал на колени и начал исступленно молиться. Он потерял счет времени. И только покалывание в ногах возвратило его к действительности. Юноша поднялся и, умывшись, переоделся в чистое белье. Внезапно он почувствовал себя агнцем, ведомым на заклание. Его вновь охватил дикий страх, и юноша вдруг истерично рассмеялся.

Перед уходом Фрэнсис снова запустил пленку Поля Бухера. Монах так часто слушал эту запись, что буквально наизусть знал весь текст исповеди. Он мог вспомнить каждый вздох и каждую паузу в признании Бухера. И знал теперь, что нужно делать. Ибо Бухер рассказал, где спрятаны кинжалы. Фрэнсис продолжал вслушиваться в хриплый, старческий голос, будто набираясь сил. Бухер словно обращался к нему… с того света. А это уже была поддержка.