Омерта

– Все потому, что стрелять-то не им. Джон, ты наш давний друг. Мы тебе доверяем. А если ты ошибаешься? Любой может ошибиться. Что будет, если у дона остались друзья? Ты знаешь его методы. Никакой пощады. А когда нас поймают, мы не просто умрем. Сначала нам придется провести пару часов в аду. А потом придет черед родственников. В том числе и твоего сына. Покойники в НБА не играют. Может, нам надо знать, кто за это платит?

Хескоу наклонился к ним, кровь прилила к лицу.

– Я не могу вам этого сказать. Вы же знаете. Я всего лишь посредник. И я подумал обо всем этом дерьме. Вы же не держите меня за идиота? Всем известно, кто такой дон. Но он беззащитен. Я получил гарантии на самом высоком уровне. Полиция будет только имитировать расследование. ФБР не ударит пальцем о палец. И верхушка мафии вмешиваться не станет. Дело беспроигрышное.

– Я и представить не мог, что увижу в прицеле дона Априле, – по голосу Фрэнки чувствовалось, что предложение льстит его самолюбию. – Убить человека, которого в его мире все боялись и уважали.

– Фрэнки, это не баскетбольный матч, – напомнил брату Стейс. – Если мы проиграем, нам не удастся пожать руки победителям и уйти с корта.

– Стейс, на кону миллион баксов. И Джон никогда нас не подводил. Думаю, надо соглашаться.

Стейс почувствовал нарастающее возбуждение.

Какого черта? Он и Фрэнки смогут постоять за себя. А миллион баксов предлагают не каждый день. Цифра произвела должное впечатление.

– Хорошо, – кивнул Стейс, – мы в доле. Но если ты ошибся, помолим господа проявить милосердие к нашим душам. – В детстве Стейс прислуживал в церкви.

– А дон не находится под надзором ФБР? – спросил Фрэнки. – Нам это не помешает?

– Нет, – покачал головой Хескоу. – Когда все его друзья угодили за решетку, дон отошел от дел, как джентльмен. ФБР это оценило. Его оставили в покое. Я это гарантирую. А теперь о деле.

Ему потребовалось полчаса, чтобы изложить все детали.

– Когда? – спросил наконец Стейс.

– В воскресенье утром, – ответил Хескоу. – Два дня поживете здесь. Потом улетите на частном самолете из Ньюарка.

– Нам понадобится очень хороший водитель, – заметил Стейс. – Можно сказать, уникальный.

– За руль сяду я. – Хескоу помолчал, а потом добавил, с нотками извинения в голосе: – Оплата больно хорошая.

В этот уик-энд Хескоу ухаживал за братьями Стурцо, как за малыми детьми. Готовил им еду, выполнял все поручения. В жизни ему довелось повидать многое, но иной раз при взгляде на гостей у него по коже пробегал холодок. Они никогда не расслаблялись, каждое мгновение были настороже, но при этом вели себя очень дружелюбно и даже поработали с ним в теплице.

Перед ужином братья сыграли друг против друга в баскетбол, и Хескоу, как зачарованный, наблюдал за мускулистыми телами. Фрэнки отличали быстрота и точность. Стейс брал разумностью действий. Хескоу даже подумал, что Фрэнки мог прижиться в НБА. Однако в реальной жизни Хескоу поставил бы на Стейса. Тут ударной силой был именно он.

Глава 2

После мощных ударов по семьям мафии, нанесенных ФБР в девяностых годах, уцелели лишь двое. К дону Раймонде Априле, самому уважаемому, вызывавшему наибольший страх, ФБР не удалось подступиться. А дон Тиммона Портелла, могуществом практически не уступавший дону Априле, но сильно проигрывающий в человеческих качествах, по всеобщему убеждению, уцелел лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Но будущее не сулило радостных перспектив.

Принятый в 1970 году закон РИКО,[3] энергичность действий следственных бригад ФБР, солдаты американской мафии, забывшие об омерте, – все это убедило дона Раймонде Априле, что ему пора уходить со сцены.

Свою семью дон Априле возглавлял тридцать лет и уже стал легендой. Вырос он на Сицилии, так что не было в нем напыщенности и самодовольства главарей мафии, рожденных в Америке.

Куда больше напоминал он сицилийцев, которые правили городами и деревнями в девятнадцатом веке, обладая личной харизмой, руководствуясь законом чести, не зная пощады к врагу. Дон Априле также доказал, что ему свойственна и стратегическая мудрость славных героев прошлого.

И теперь, в шестьдесят два года, он навел полный порядок в своих делах. Избавился от врагов, выполнил свои обязательства перед друзьями и детьми. Он мог с чистой совестью наслаждаться старостью, забыв о дисгармонии мира, в котором довелось жить, свыкаясь с ролью джентльмена-банкира и столпа общества.

Трое его детей выросли, выучились, стали первоклассными специалистами в выбранной ими сфере деятельности и продолжали успешно работать. Старший сын дона Априле, Валерий, тридцати семи лет от роду, сам счастливый отец семейства, полковник американской армии, преподавал в Уэст-Пойнте.[4] Его карьеру предопределила детская застенчивость Валерия. Чтобы выработать в нем мужской характер, дон Априле определил сына в кадетское училище в Уэст-Пойнте.

Второй сын дона Априле, Маркантонио, благодаря загадочной мутации генов к тридцати пяти годам стал одним из директоров национальной телевещательной компании. Еще ребенком он частенько уходил в себя и жил в воображаемом мире.