Омерта десантника

– А если тот, кого «заказали», победит?

– Его добьют в следующий раз. Флягерс подберет соответствующего противника, не сомневайся. Еще один бой, еще одна ставка… Тебя ведь, Сафронов, тоже заказали.

Митя поднялся на ноги, обаятельно улыбнулся, оценивающе оглядев худую жилистую фигуру Сафронова.

– Здесь прослушивающих устройств нет, Митя? – спросил Роберт Сергеевич.

– А если есть? – продолжая улыбаться, вскинул вверх брови Митя. – Я ведь пошутил, Сафронов. Чтобы ты в бою гладиаторском злее был. Никто тебя не заказывал. Проиграешь, пару недель в больничке отваляешься и снова сюда.

– Трупы, стало быть, оформляют как несчастные случаи, самоубийства… – не спросил, а буднично констатировал Сафронов.

– Это уже твои фантазии, – заметил Митя.

– Откуда ты такой веселый? – не удержавшись, поинтересовался Сафронов.

– Из города Иркутска… Вот, послушай анекдот тюремный. – Митя улыбнулся еще шире и не без актерского таланта, в лицах, поведал Сафронову следующую историю:

– Привели в камеру новичка-первохода. А на ужин всем заключенным принесли по пайке хлеба. Вдруг откуда-то выскочила крыса, выхватила у новенького пайку и кинулась бежать. Пацан не растерялся, кинул ботинком в крысу и убил ее. Пахан говорит:

– Что же ты, пацан, наделал?! Ты завалил нашего товарища.

– Какой же это кент? – спрашивает пацан. – Это ведь крыса!

– Мы все здесь воры, – отвечает пахан. – Раз крыса своровала, то она тоже воровка. Значит, она наш товарищ. Короче, первоход! Или ты к завтрашнему утру придумаешь отмазку, или нам придется тебя убить.

Всю ночь не спал первоход, а как только следующим утром воры пробудились, он и говорит:

– По любым понятиям не жалко завалить кента, которому западло с нами вместе, по-товарищески посидеть, потолковать, разделить трапезу… Вот так, Сафронов. Думай, соображай, что к чему, а также зачем и почему…

– Удивляюсь, почему тебя, такого умного и красивого, «мешком» сделали, – проговорил Сафронов, имея дальний прицел разговорить парня.

– На мне четырнадцать трупов, – ответил, перестав улыбаться, Митя. – Это, считай, пожизненное… Я киллер. Точнее – вальщик. Валил всякую сволочь за очень неплохие деньги.

– А как же ты здесь оказался? – спросил Сафронов, стараясь не выдавать своего изумления. – Пожизненно осужденные в специальных зонах сидят.

– Верно, – кивнул вновь улыбающийся Митя. – Только меня постоянно прокуратура допрашивает. На другие убийства колют, расколоть не могут. Кроме своих четырнадцати, ничего другого не возьму. Вот и сижу здесь, в столице, чтобы не тягать меня с острова Огненный.[26] Флягерс мне хорошее применение нашел, правда, Полковник?

– Я не Полковник, не называй меня так, Митя, – ответил Сафронов.

– На самом деле на мне не четырнадцать… – задумчиво проговорил Митя, опять перестав улыбаться. – На мне тридцать восемь. И остальные признаю, как только докажут! Шутка, Сафронов. Давай работать!

Сафронов, ни слова не говоря, встал в боевую стойку. Митя прыгнул, целясь ногой в голову… Таким образом они проработали минут десять, затем покинули спортзал и под присмотром конвоиров направились в душевую.

– Пошучу я еще над тобой, Сафронов, – произнес Митя, принимая душ в соседнем отделении, которое было разделено с сафроновским лишь тонкой железной стенкой. – Не возражаешь?

– Шути, – ответил Сафронов, включив воду на полную мощность, чтобы конвоиры, охранявшие душевую, Митиных острот не слышали.

– Флягерс имеет тройную выгоду, – не очень громко проговорил Митя. – Тех, кто сможет одолеть более трех сильных противников, он продает за границу. Оформляет как покойника, символически хоронит на местном кладбище, потом делает липовые документы, и бывший зэк отправляется на международные бои без правил. Флягерсу определенный процент, а на международном уровне другие ставки.

– Шутка? – переспросил Сафронов.

– Шутка, – кивнул Митя. – Ты, главное, бейся люто, не так, как со мной. Ты ведь это можешь, Полковник, ой, извини, Сафронов… Там видно будет – либо «зажмуришься», либо в какой-нибудь Таиланд поедешь.

– С кем я должен буду драться? – спросил Сафронов, прежде чем выключить воду.

– Об этом ты узнаешь за две недели до боя.

В это самое время Петр Васильевич Маркин находился в одном из своих загородных особняков. Это было двухэтажное строение, почти без окон, при первом взгляде производившее впечатление недостроенного. Однако на самом деле это был хорошо утепленный, вполне благоустроенный внутри дом со всеми удобствами и подземным бункером. Строение было весьма приспособленным убежищем для тех, кто имел желание отдохнуть от столичной суеты.

– Для всех ты труп, Ширвани, – произнес Лорд сидевшему напротив него недавно сбрившему бороду бывшему полевому командиру. – Не получилось сделать из тебя Штирлица, «нашего человека в Ичкерии», уж извини.

– Погибли мои люди, – только и сказал бывший полковник Ширвани, глядя на Лорда немигающим змеиным взглядом.

– Я сожалею об этом, – придав лицу скорбное выражение, проговорил Лорд. – Но, клянусь чем хочешь, Ширвани, моей вины тут нет.

– Что будет с нашим общим бизнесом? – первым перешел к делу Ширвани.