Омерзительное искусство

К сестренке Деметре, с которой совместно на одной жилплощади проживала юная Персефона, сей сластолюбивый дядя с этой гениальной идеей соваться не решился — знал, куда его отправят. Поэтому он пошел к родному брату Зевсу, который, хоть видел дочь лишь по праздникам за торжественными обедами, но все равно числился главой семьи и по документам значился официальным опекуном. (У Деметры и раньше из-за этого проблемы бывали, когда она в заграничную поездку с дочерью хотела отправиться, а он разрешения на выезд не подписал.) Аид изложил Зевсу свою идею, два бородатых брата радостно похихикали, и добрый папа Зевс разрешил Аиду забрать юную Персефону к себе, дефлорировать, сделать женой, а если будет возражать — приковать к батарее. Эти переговоры велись, разумеется, тайком от матери Деметры.

И как-то погожим утром, когда юная Персефона пошла на почту забирать посылки с покупками по каталогу, которых ее маме пришло шесть штук сразу (мулине, пуговицы, нож для яблок и еще какая-то ерунда за 27 рублей), Аид выскочил из-под земли. Не фигурально выражаясь, а в буквальном смысле выскочил — он же был богом подземного царства, так что канализационные люки для него не запирали. И похитил юную племянницу.

Мама Деметра, не дождавшись возвращения дочери ни вовремя, ни к вечеру, впала в ужас, начала искать девушку. В полиции ее послали (Зевс позвонил и велел спустить дело на тормозах), а волонтерские группы по поиску детей еще не придумали. Деметра кинулась с кулаками на няню Персефоны, которую звали Электра, обвиняя ее в халатности,[51] — но нет, не Электра наша героиня, история закручена куда серьезней.

Несчастная Деметра начала скитаться по всей обитаемой Земле (не бойтесь, ойкумена тогда была маленькая и состояла из одной только Греции и немножко побережья полуострова Малая Азия). Она скиталась и искала Персефону или хотя бы свидетелей ее пропажи. Учитывая, что население Греции составляло тысячи три человек, план был, наверно, разумным. Правда, 46 % этого населения были либо потомками, либо бывшими или нынешними любовницами Зевса. Так что круговая порука. Впрочем, любовницы же в массе были бывшие? Какая, к дьяволу, круговая порука? Разумный план!

Деметра скиталась достаточно долго, не мылась, ногти не чистила, за собой не следила. Но поскольку она все равно оставалась богиней, и у нее не получалось выглядеть как бомж. Отличный лайфхак, рекомендую. Во время этих поисков она дошла до Элевсина и немного притомилась. Местный царь Келей, купившись на ее божественную харизму или фальшивый паспорт Евросоюза, пригласил ее быть кормилицей своего новорожденного сына Демофонта. Жена его, царица Метанира, начала было возражать — интуиция подсказывала ей, что женщина эта ненадежна. Но муж сказал ей сердито: «Ты уже десяти нянькам под предлогом своей интуиции отказала! Делаем теперь по-моему!» Увы, Метанира не смогла объяснить мужу, что с интуицией у недавно родившей матери, как правило, все о’кей, те девицы реально были стремные (одна без медицинской книжки, другая благоухала шпротами, третья хотела 55 тыс. в месяц и так далее).

Итак, Деметра получила работу няни с проживанием и кормежкой — ей природа в Элевсине понравилась, решила за это время немного отдохнуть во дворце, прийти в себя. А заодно и разузнать, может, кто тут видал чего. Так в доме неразумных няненанимателей поселилась трагедия. А нечего брать на работу людей, дошедших до состояния аффекта!

«Проводя собеседование, внимательно смотрите в лицо потенциального работника. Обращайте внимание, заплаканы ли у него глаза — это тревожный признак». А царь Келей так не сделал, хотя женщина, у которой уже слезы кончились от поисков дочери, похищенной с разрешения бывшего сожителя (о чем, правда, она еще не знала), бесспорно, не будет похожа своей улыбкой ни на Дейла Карнеги, ни на Мэри Поппинс. Да она вообще улыбаться не сможет — а подобных несчастных людей к чужим детям подпускать нельзя, они с ума сойдут без предохранительного клапана умиления, выплескивая свое горе.

Практически так и произошло. Первая беда случилась почти сразу. «Как жадно ты пьешь!» — насмешливо сказал новой няне старший мальчик Келея, по имени Абант, увидев, как Деметра залпом выпила целый кувшин ячменного отвара, сдобренного мятой. В ответ на эту реплику озверевшая от горя Деметра злобно плеснула в него остатками напитка, да еще взглянула на ребенка. Но взглянула так мрачно, что Абант превратился в ящерицу.