Омерзительное искусство

Это издание Овидия оказалось одной из самых известных иллюстрированных книг Франции XVIII века, недаром его полное заглавие включает «… с рисунками лучших художников своего времени». Над украшением книги действительно трудилось около десятка художников и граверов. Любопытно, что, хотя работы велись еще во время господства стиля рококо, античная тема требовала возврата к классицистической тематике, и эти гравюры знаменуют собой промежуточную стадию перехода от рококо к неоклассицизму 2-й половины XVIII века.

Из всех эпизодов этого мифа художник обратил внимание на сюжет, особенно привлекательный для этого игривого столетия — сопоставление юной красавицы и старой сводни. Подобная пара неоднократно встречается в жанровой живописи под самыми разными названиями. Ведь, разумеется, молодое обнаженное тело смотрится особенно привлекательным, если рядом изображена морщинистая старуха. Вдобавок, если красавицу сопровождает сводня, это делает изображение сразу более пикантным, намекая на доступность девушки. Аналогичную функцию выполняет старая няня на многочисленных полотнах, иллюстрирующих миф о Данае и Зевсе в образе золотого дождя, правда, в этом случае аллегория становится более наглядной, поскольку здесь возникает подтекст про деньги, которыми можно подкупить любую охранительницу-компаньонку.

Итак, Смирна переспала с родным отцом — благодаря подлой придумке няни, которая ее чуть ли не за руку подвела к кровати. «Не виноватая я! Меня Афродита заставила!» — раздается сейчас голос этой няни из преисподней, из того же котла, где варятся изготовители мусорных мешков, рвущихся прямо в руках усташи с сербосеками и в особенности люди, лезущие без очереди в поликлинике со словами «мне просто спросить». Афродита ее заставила… ха-ха, знаем мы, как Афродита заставляет. Какое дело было Афродите до какой-то прислуги в доме — она целенаправленно в Смирну целила, если уж принять эту версию за правдивую. По каким мотивам няня совершила подобное должностное преступление — действительно непонятно. Какие-то свои внутренние мотивы? Может, сделать гадость жене Кинира, той самой хвастунье?

«Внимательно следите за душевным состоянием тех наемных работников, которым вы доверяете самое ценное — семью!» Ведь благодаря тому, что они постоянно находятся в вашем доме, они имеют доступ ко всем вашим тайнам, деньгам, драгоценностям и документам. На этом моменте няня из этой истории исчезает — в лучшем случае с деньгами и драгоценностями, в худшем — с перерезанным горлом. Вдруг все было не так, вдруг пьяный отец сам полез к дочери, их застукала няня, папа ее убил и свалил все на нее и Афродиту?

Мать-царица с горизонта тоже исчезает.

С семьей работодателей дальше было все плохо. Кинир спустя какое-то время узнал, что его юная дочь беременна (стресс), и узнал, что он будет отцом (тоже стресс). И по отдельности подобные стрессы труднопереносимы для психики среднестатистического мужчины, что же случается, когда они накладываются? Коллапс! Кинир выхватил меч и начал бегать с ним за дочерью — вряд ли с целью поддержания ее в физическом тонусе, чтобы легче роды прошли.

Мифографы пишут, что, когда отец настиг Смирну у обрыва, Афродита спохватилась и спешно превратила ее в мирровое дерево. Родительский меч расколол ствол дерева пополам. Но проницательный читатель с легкостью разгадает эти экивоки — папа в гневе убил беременную дочь, тело погибшей спрятали, а окружающим стали врать про превращение девушки в дерево, благо аналогичный случай с Дафной и лавром был хорошо пропиарен.