Омикрон

В данном случае такая связь была прервана. С точки зрения логических программ, сбой крылся в малом объеме запоминающих устройств исполнительных механизмов, которые хранили информацию ровно сутки, а затем стирали устаревшие данные, чтобы освободить место для новых. Таким образом, оказалась утраченной запись событий, непосредственно касающихся интересующего Сеть момента.

После окончательной обработки сведений в программных блоках возник еще один вопрос: почему при изменении внешних условий исполнительные механизмы не подали сигнала тревоги?

Статика была нарушена.

Блок саморазвития получил новую задачу, вопрос, ответ на который найти не удалось.

Некоторое время возникшая ситуация тщательно анализировалась, и в итоге было выработано следующее решение: каждый патрульный механизм, во избежание повторения подобного сбоя, необходимо снабдить расширенными модулями памяти.

Анализ базы данных, отражающей наличие запасных частей и их совместимость с моделями машин, занятых на патрулировании внешнего периметра, показал, что заданным критериям отвечает лишь один компонент, — в распоряжении Сети имелось достаточно чистых кристалломодулей, которые свободно интегрировались в систему человекоподобных машин.

Андроиды, оставшиеся не у дел после окончания восстановительных работ, были срочно востребованы с консервационных складов. Каждому из них в зоне технического обслуживания внедрили чистый кристалломодуль, куда Сеть инсталлировала копию данных из собственного блока саморазвития, с тем чтобы модернизированные машины в критической ситуации могли вырабатывать самостоятельные решения на основе переданного опыта.

Патрульные боты были временно отстранены от своих обязанностей, а им на смену вышли модифицированные дройды. Теперь каждый патруль состоял из двух человекоподобных машин и одного видеосенсора, снабженного системой парения, основанного на принципе геомагнитной подушки.

Условия изменились, и Сеть незамедлительно отреагировала на этот фактор внешней среды.

Теперь, для принятия дальнейших решений, оставалось дождаться, когда непонятная сила, уничтожившая несколько гектаров леса, проявит себя вновь.

* * *

Омикрон.

Окраина лесного массива…

Капсула вошла глубоко в землю и лежала там несколько лет.

Место падения спасательного сегмента, который некогда составлял базу многофункционального истребителя «Ягуар», постепенно оплыло и заросло травой. Лес с удивительной скоростью залечивал нанесенные ему раны: по сути, от глубокой борозды, оканчивающейся конусообразной воронкой, осталось лишь неясное углубление, небольшая рытвина, которую затянул лесной мох и пробивающаяся сквозь него трава.

Только чуткому прибору было по силам определить, что в этом месте под землей находится нечто рукотворное, не принадлежащее к явлениям природы.

Лес, простирающийся вокруг, казался таинственным, сказочным, но на самом деле все, что произрастало в глухой тиши, будь то исполинская сосна, тоненькая травинка либо ползучий ковер мха, являлось творением ученых генетиков. Они создали этот экологический комплекс специально для Омикрона, и бескрайний лесной массив с лихвой оправдал самые смелые из возлагаемых надежд.

Он не только прекрасно прижился на разрыхленной специальными видами бактерий мертвой вулканической равнине, но и с успехом прошел жестокое испытание: прошло всего четыре года после обрушившихся на него торнадо, а лесной массив вновь походил на сказочные дебри, с небывалой скоростью восстановив свои маскирующие свойства.

Стволы неохватных деревьев высились сплошной колоннадой, закрывая своими кронами небеса. Отдельные гиганты, поваленные титаническими вихрями былого катаклизма, лежали под уклоном к земле, но их замшелых, покрытых пятнами лишайников ветвей, похоже, вовсе не коснулся тлен. Молодая поросль кустарника давно пробилась через бурелом, укрыв поваленные стволы бледной зеленью подлеска.

Тихо шумел заплутавший в кронах деревьев ветер. Иногда, особенно по утрам, когда небо бывало ясным, сквозь плотные кроны, разгоняя сумрак, пробивались косые столбы солнечного света, в которых кружилась опадающая хвоя.

Казалось, что жизнь тут замерла, только менялись краски от смены дня и ночи. Не было ни цивилизации, ни людей, некогда насадивших этот лес, ни их машин, которые ранее наполняли своим движением всю округу. Старые стеклобетонные дороги занесло осыпавшейся хвоей и мелкими сухими веточками, на эту основу вполз вездесущий мох, пряча под своим мягким, обманчивым ковром свидетельства недавнего прошлого, лишь кое-где внимательный взгляд мог приметить то бурую проплешину в траве, то несвойственный природной геометрии холмик с зарешеченной вершиной или оплывший курган, на склонах которого еще угадывались контуры прямоугольных ворот.

Лес поражал своей тишиной и полным отсутствием нерастительных жизненных форм…

…И все же сторожкая тишина леса была обманчива.