Омлет по-византийски (сборник)

– Спрячь, спрячь же ее! – взволнованно говорила Нора. – Тетушка и майор войдут сюда с минуты на минуту. Брось сумку на шкаф, там они ее не увидят.

Владимир тотчас же бросил ягдташ, но одна из лямок зацепилась в полете за оленьи рога на стене, и сумка вместе со своей страшной ношей повисла как раз над тем местом, где скоро собирались пить чаи. В ту же минуту в комнату вошли миссис Хупингтон и майор.

– Майор собирается завтра осмотреть наши норы, – объявила дама с явно довольным видом. – Смайдерс уверен, что сможет показать, на что способен; он утверждает, будто три раза на этой неделе видел лису в зарослях орешника.

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво проговорил майор. – Надо бы мне положить конец череде этих неудачных дней. То и дело слышишь, будто лиса поселилась навечно в какой-то норе, а явишься туда, ее и след простыл. Уверен, что лису пристрелили или же поймали в капкан в лесу леди Уидден в тот самый день, когда мы охотились на нее.

– Майор, если бы кто-то попытался проделать то же самое в моем лесу, то этому человеку не поздоровилось бы.

Нора автоматически приблизилась к чайному столику и принялась нервно поправлять салфетку под блюдом с сэндвичами. По одну сторону от нее сидел майор с мрачным выражением лица, по другую – Владимир с испуганным, жалким взором. А над ними висело это. Она не осмеливалась оторвать глаза от чайного столика, и ей казалось, что вот-вот сверху упадет капля лисьей крови и несмываемым пятном выступит на белоснежной скатерти. Тетушка знаками дала ей понять, чтобы она не забывала быть «остроумной», но до той минуты Нора была занята лишь тем, что пыталась скрыть свое смятение.

– Каковы ваши сегодняшние успехи? – неожиданно спросила миссис Хупингтон у обычно молчаливого Владимира.

– Да в общем-то… никакие, – отвечал юноша.

Сердце Норы замерло на какое-то время, а потом, будто всполошившись, ухнуло куда-то вниз.

– Пора бы уж и похвалиться чем-нибудь, – сказала хозяйка. – Что это вы все молчите? Или говорить буду только я одна?

– А когда Смайдерс видел эту лису в последний раз? – спросил майор.

– Вчера утром. Красивый самец, с темным пушистым хвостом, – поведала миссис Хупингтон.

– Ну и поохотимся же мы завтра на славу за этим хвостом, – сказал майор, просветлев на долю секунду.

Вслед за тем над столом повисло невеселое молчание, нарушаемое лишь унылым пережевыванием и звяканьем ложек, нервно укладываемых время от времени на блюдца. Какое-то разнообразие внес наконец фокстерьер миссис Хупингтон, занявший свободное кресло, откуда удобнее было рассматривать стоявшие на столе деликатесы. Потом он потянулся носом кверху, точно там было нечто более интересное, чем холодные пирожные.

– Что это его так заинтересовало? – произнесла хозяйка.

Собака меж тем сердито залаяла, сопровождая гавканье жалобным завыванием.

– Да это ведь ваш ягдташ, Владимир! – продолжала хозяйка. – Что это у вас там?

– Боже правый, – произнес майор, – а ведь запах-то довольно теплый!

И тут им обоим пришла на ум одна и та же мысль. Лица майора и миссис Хупингтон разом побагровели, и они одновременно вскричали в обвинительном порыве:

– Ты убил лису!