ОМУ

Все читавшие о путешествиях Кука, наверно, помнят Оту, который во времена этого мореплавателя был королем большего из двух полуостровов, составляющих Таити. Впоследствии ружья моряков с «Баунти» дали ему возможность распространить свое владычество на весь остров. Оту перед смертью принял новое имя — Помаре, ставшее с тех пор родовым королевским именем.

Ему наследовал сын, Помаре II, самый прославленный государь в истории Таити. Хотя он был ужасным развратником и пьяницей, и его обвиняли даже в противоестественных пороках, все же он поддерживал тесную дружбу с миссионерами и стал одним из первых прозелитов. В религиозной войне, начатой им из рвения к новой вере, он потерпел поражение и был изгнан с острова. После непродолжительного отсутствия он вернулся с Эймео во главе армии в восемьсот воинов и в кровопролитной битве при Нарии разбил мятежных язычников и восстановил свою власть. Так, силой оружия христианство окончательно восторжествовало на Таити.

Помаре II, умершему в 1821 году, наследовал малолетний сын, носивший имя Помаре III. Молодой государь пережил отца всего на шесть лет, и управление страной перешло к его старшей сестре Аимате, теперешней королеве, которую обычно называют Помаре Вахине I, то есть первая Помаре-женщина. Ее величеству ныне за тридцать лет. Она второй раз замужем. Первым ее мужем был сын старого короля Тахара — острова, отстоящего в сотне миль от Таити. Брак оказался несчастливым, и супруги вскоре развелись. Теперешний муж королевы — вождь Эймео.

Репутация Помаре далеко не безупречна. Она и ее мать долгое время были отлучены от церкви; королеву миссионеры, кажется, до сих пор не простили. Среди прочих прегрешений ее обвиняют в несоблюдении супружеской верности. Это и послужило основной причиной ее отлучения.

Прежде, до постигших ее несчастий, она проводила бoльшую часть времени в том, что переезжала с одного острова на другой, сопровождаемая двором, отличавшимся весьма распущенными нравами. Куда бы она ни направлялась, повсюду в честь ее прибытия устраивались всякого рода празднества и игры.

Помаре всегда проявляла любовь ко всему показному. Многие годы на королевскую казну тяжелым бременем ложилось содержание гвардейского полка. Вооруженные ружьями всех образцов и калибров, лейб-гвардейцы ходили без штанов, их форма состояла из ситцевых рубах и картонных шапок; командовал ими высоченный крикливый вождь, гордо выступавший в огненно-красной куртке. Эти герои сопровождали свою повелительницу во всех поездкам.

Некоторое время назад Помаре получила, в подарок от своей августейшей сестры, английской королевы Виктории, очень эффектный, но несколько тяжелый головной убор — корону, изготовленную, вероятно, по заказу каким-нибудь лондонским жестянщиком. Ее величество не подумала даже приберечь столь изящное украшение исключительно для высокоторжественных дней, бывающих так редко, и надевала корону всякий раз, как появлялась на людях; а чтобы показать свое знакомство с европейскими обычаями, Помаре вежливо приподнимала ее, приветствуя всех влиятельных иностранцев — капитанов китобойных судов и прочих, встречавшихся ей во время вечерней прогулки по Ракитовой дороге.

Прибытие и отъезд королевы всегда отмечались во дворце придворным артиллеристом — старым толстяком, который, торопясь изо всех сил, весь в поту, производил салют из охотничьих ружей, перезаряжая их со всей быстротой, на какую был способен.

Супругу таитянской государыни выпала на долю тяжелая жизнь. Бедняга! Женившись на королеве, он тем самым обрек себя на адские муки. При обращении к нему его довольно показательно величают «Помаре-Тане» (муж Помаре). В общем вполне подходящий титул для принца-супруга.

Из всех мужей, когда-либо находившихся под башмаком у своей жены, ни одного не держали в таком страхе божием, как нашего принца. Однажды, когда его cara sposa[121] давала аудиенцию депутации от капитанов судов, стоявших в Папеэте, он рискнул высказать замечание, очень не понравившееся ей. Она повернулась, дала ему пощечину и велела убираться на его нищенский остров Эймео, если он начинает задирать нос.

Побитый и опозоренный, бедный Тане ищет утешения в бутылке, или, скорей, в тыквенной бутыли. Подобно своей супруге и повелительнице, он пьет больше, чем следовало бы.

Шесть-семь лет назад, когда в Папеэте стоял американский военный корабль, весь поселок пришел в большое волнение из-за оскорбления действием, нанесенным священной особе Помаре ее пьяным Тане.

Капитан Боб как-то рассказал мне эту историю. Желая придать повествованию как можно больше наглядности, а также чем-то возместить недостаточность запаса английских слов, старик изобразил все, что произошло, в лицах, и на мою долю выпала роль королевы Таити.