Омут

– Какая же ты упрямая! Если не хочешь помогать себе, то и я умываю руки! Пока!

Она сердито хлопнула дверью сердечного домика, после чего вылетела из заброшки и устремилась к Тихому Омуту, домой. Но в голове у нее крутились мысли, не давая покоя.

Цвета – дух, подменыш, запертый в теле. Чтобы тело жило, ему надо есть человеческую пищу. Чтобы жил дух, ему надо ловить иногда лярв…

Решение вертелось где-то рядом, но словно мыльный пузырь: вроде вот он, а тронешь – и нет ничего.

Бесена снова подумала о тех травинках на диване в сердечном домике.

Кошки ближе к духам, чем к душам. Они поддерживают тело пищей, едят лярв, у них нет нитей связи, они не «пришивают» себя к телу. Они «вьют гнезда». Это позволяет внутренним кошкам выходить на охоту за одноклеточными чувствами. Потому-то кошки так много спят.

Бесена на полпути зависла в воздухе. Она видела лярв в сердечном домике Цветы, а еще видела нити души. И Цвета их тоже видела.

Подменыш пила чайный квас с растворенными в нем нитями связи. И это поддерживало в ней жизнь.

Бесена никогда не задумывалась о том, что даст Цвете поцелуй любви, за которым та тоже гонялась. Она привычно считала, что поцелуй пришьет подменыша к телу. А если он должен был не пришить ее, а угнездить? Видно, изначально, в чреве человеческой матери, заколдованный знахаркой дух стал расти неправильно, не как положено семечку. Да и нет у лесных духов тел, они же все-таки не кошки.

Но подменыш развивалась, как душа, обрастала нитями – недолговечными, теперь засыхающими. Смог бы поцелуй любви помочь? Нити связи, растворенные в комбуче, смогли… План сработал, немного не так, как ожидала Бесена, но сработал.

Цвета, значит, тоже могла есть нити связи. Есть и растить собственные.

Бесена машинально сунула руку в карман, но вспомнила, что уже сама съела мерцающий клубок. Она тряхнула головой, прогоняя непрошеные рассуждения. Это всего лишь теория. Нечего забивать голову проблемами Цветы. Если та хочет сидеть на диване и грустить, кто Бесена такая, чтобы ей мешать?

А вот собственный запас нитей стоит пополнить.

Глава 30 Тьму нужно прогонять

17 октября

Ночка возвращался от Русалки, когда позвонил отец.

– Привет! Как дела?

– Нормально, – дежурно ответил Ночка.

– Как Маленькая?

– Без устали потрошит шкафы. Потрошитель, – вот и он тоже вслед за друзьями стал так называть свою маму.

– О, смотрю, настроение у тебя приподнятое! – обрадовался Князев-отец. – Шутки шутишь!

Ночка промолчал.

– Она жалуется, что ты все время с друзьями, – вздохнул отец.

– Ага, – Ночка не стал этого отрицать.

– Не забывай про нее. Ей тоже сейчас нелегко. Позаботься-ка о нашей Маленькой маме. Скоро уже отпуск, и я к вам приеду.

Чтобы увезти.

– Порадуй ее чем-нибудь, купи тюльпанов, что ли. Она их любит. Да и время сейчас такое. Самое темное. Еще скоро праздник этот бесовскóй. Хеллоуин. Надо дарить друг другу хорошее настроение и прогонять тьму.

Ночка закатил глаза; хорошо еще, что отец не видит.

– Ладно, порадую, – пробурчал он.

– Ну давай, пока! Скоро увидимся. Сейчас пришлю фото из окна твоей новой комнаты.

– Пока.

Ночка засунул телефон в карман и даже не стал смотреть, когда тот звякнул сообщением.

Он зашел в цветочный ларек на остановке. Магазинчик встретил его совсем скудной полянкой.

– Завтра утром привоз, – стала оправдываться продавщица. – В этот раз что-то опаздывает, обычно по воскресеньям…

Ночке это было неинтересно. Тюльпанов он не увидел. Простецкие хризантемы, кладбищенские гвоздики, вонючие лилии, пахнущие бытовым газом. В конце концов Ночка купил три высокие бордовые розы. Тяжелые, бархатные, цвета венозной крови. Не очень-то они походили на цветочки, разгоняющие тьму, и Ночка подумал, что вид у него с этими розами такой, будто он отправился на юбилей к двоюродной бабушке. Хм, а если принять во внимание его черный прикид, то скорее на похороны. Но делать было нечего, деньги он уже заплатил.

– Только стебли обрежьте покороче, – Ночка показал руками примерную длину стандартной школьной линейки.

А то не хватало еще с такими бревнами идти.

Продавщица протянула ему бумажный кулек со зловещими цветами, Ночка вышел из ларька и поплелся домой по пустой улице. В сумерках бледные листья на кустах бересклета казались обрывками старой бумаги.

Вдруг Ночка заметил на детской площадке Ауку. Она одиноко сидела на качелях.

– Ау! – окликнул он встревоженно.

Девочка с улыбкой повернулась к нему.

– Ау!

Кажется, с ней всё было в порядке. Он подошел ближе.

– Скучаешь?

– Я не скучаю. Вовсе нет, – неистово завертела головой Аука.

Ночка слегка подтолкнул качели. Девочка хихикнула и украдкой прикрыла ручонками грязное пятно на коленке. Ром сделал вид, что не заметил.

– А ты чего одна гуляешь? Темно уже, почти ночь на дворе. Мама еще на работе?

Про ночь он, конечно, преувеличил, хотя сумерки уже поглотили куцый серенький день. Световое время, как старенькое детское пальтишко, теперь не налезало на отведенные человеком дневные часы.