Омут

– Я, видимо, не из последних, – не удержавшись, заметила Цвета.

Бесена кивнула.

– Когда ты испытываешь то, что люди зовут плохими чувствами, по омуту идут волны, как по реке от теплохода. Волны опускаются сверху вниз, наполняют тяжестью, поэтому и говорят «раздавлен горем». Если наполняешься хорошими чувствами, то по омуту идут круги, как от брошенного камушка, но в обратную сторону, к центру, и омут уменьшается, словно ты засыпаешь его позитивом.

Цвета криво улыбнулась. Позитив – глупое интернетное слово, приторное, как шоколадный батончик.

– И что я чувствую сейчас? – спросила она.

Бесена опустила глаза.

Черное озеро было спокойно и в эту минуту как раз походило на дыру.

– Надежду. Ты доверяешь мне и надеешься, что я помогу, – сказала Бесена, не отрывая от омута взгляда.

По черному озеру пошли круги, и рогатая облегченно улыбнулась.

– Да, иногда нужно просто поверить, – добавила она и снова посмотрела Цвете в глаза. – Я тоже боюсь. По меркам бесов я еще совсем зеленая и ни разу не заключала договор. Ты у меня первая.

Цвета грустно улыбнулась:

– Запомнишь меня, как первую любовь.

Она глубоко вздохнула, зажмурилась и ткнула иголкой в подушечку пальца.

Капля крови упала на ламинат, и Цвета инстинктивно подняла палец вверх. От вида собственной крови на нее нахлынула паника.

А вот Бесена оставалась спокойной.

– Ты спрашивала о плате, – сказала она. – Договор такой: ты одалживаешь мне тело на три дня, а я за это помогу тебе.

– Э-э-э… Чего? – возмутилась Цвета.

Зачем ей приворот, если тело у нее отберут? Да и зачем тогда вообще все это нужно? Рогатая не говорила об отсрочке.

Ну вот, сейчас сказала.

– А вдруг ты по барам будешь шататься? – Цвета попыталась прикрыть испуг шуткой.

– Нет, ничего такого, я буду бережно обращаться с этим телом! – заверила Бесена. – Я просто хочу немного обычных радостей. Знаешь, у бесплотного состояния есть свои минусы, иногда я тоже мечтаю о шоколадке.

– Ладно, – обреченно кивнула Цвета.

Ей нечего было терять. Она не видела своего будущего, вернее, она чувствовала, что его просто нет.

А это был шанс. Возможно.

И она ухватилась за него, как утопающий за соломинку.

– Мне надо расписаться кровью? Где? Бумага нужна? – затараторила Цветана. – Кровь не бесконечна!

Ей хотелось, чтобы это все побыстрее закончилось.

Бесена положила руку на сердце девушки, но на самом деле обмакнула ладонь в омут. Сначала Цвета не почувствовала ничего, а потом явственно ощутила тяжесть ладони беса.

– Мне нужно печать поставить? – продолжала нервно бормотать она, словно в бреду.

– Поставь, – улыбнулась Бесена.

Взяла ее окровавленный палец и приложила к своим губам.

И Цвета провалилась в темноту.

* * *

Девушка в обмороке упала на кровать. Бесена с красным мазком на бледных губах смотрела на нее сверху вниз.

Первый договор, первое тело. И сразу не душа, а дух. Но слишком уж нечисть была похожа на человека, вела себя как человек, даже пахла почти как человек. Еле-еле угадывались влажноватые нотки мха, сырой коры, земли, корней.

Бесена знала, что с Цветой придется трудно. Но она не боялась трудностей, так даже казалось интереснее. Будет чем похвастаться перед другими бесами.

Девочка-семечко.

Подменыш.

Да, знахарки иногда крали лесных детенышей и продавали их бездетным женщинам. Но это же была внучка Глафиры. Знахарская внучка.

Зачем ведьма подсунула девочку-семечко своей же дочери?

Ведь старуха должна была знать, что такие дети не доживают до шестнадцати лет.

Глава 5 Она – кошка

6 октября

– Мам, иди сюда! Я не знаю, что с ней делать! Прицепилась, и все! – прокричал Демьян с порога.

Из кухни вышла растрепанная, раскрасневшаяся от готовки женщина в замусоленном халате. Переводя взгляд с кошки на сына и обратно, она не переставая терла руки полотенцем, словно муха лапку о лапку.

День смущенно кашлянул. Он так и стоял у порога вместе с кошкой, не решаясь пройти дальше в квартиру, словно тоже был нежданным гостем.

– Кошка? Мы же договорились, – наконец устало выдохнула мать.

– Сначала заведите собственный дом… – пробормотал День.

– А в этом никаких лотков и шерсти не будет! Я и так с уборкой не успеваю, а от вас помощи не дождешься!

В коридор выбежал девятилетний братишка Дня Лешка и сразу взвизгнул восхищенно:

– Ух ты, какая!

День глянул на кошку, словно не видел ее до этого. Совершенно обычная, дворовая.

Лешка подскочил к зверьку и присел на корточки:

– Мам! Можно она останется?

Кошка спряталась за Демьяна.

По мальчишкам сразу было видно, что они братья, и оба походили на мать. Светлокожие и светловолосые, они оправдывали свою фамилию Белые. Только братья были высокими и худыми, а Белая мама низкой и полненькой.

В коридоре пахло котлетами. Они угрожающе шкворчали на кухне, треща жиром, но вдруг вкусный аромат готовящегося мяса сменился на горький и дымный. Белая мама учуяла подозрительный запашок и бросилась на кухню.

День снял ветровку и глянул на кошку у своих ног.

– Голодная, наверно. Лех, налей ей молока. Блюдечко у мамы спроси, какое взять.

Демьян предусмотрительно решил, что на младшего брата мама будет меньше бурчать.