Омут

Воспоминания сидящих на кухне людей Дениса не интересовали. Он не знал ни бабки Матрены, ни деда Трофима, и сейчас саднящий палец заботил его куда больше этих мифических личностей. Решив, что порез – весомая причина прервать взрослых, Денис толкнул дверь:

– Мам, дай йод. И пластырь!

Она тут же засуетилась, потащила сына поближе к свету, чтобы разглядеть порез. Папа заглянул ей через плечо и сплюнул:

– Царапина. Что ты как не мужик…

– Кстати, о мужиках, – Денис воспользовался тем, что мама вышла за аптечкой. – Можно мы с ребятами на речку с ночевкой съездим?

– А езжайте!

Денис было обрадовался, но так некстати вмешалась мама. Она деловито уточнила:

– Кто из взрослых едет?

– Никто. Только Славка.

Вячеславу было семнадцать, и он в их компании считался совсем взрослым.

Бросив взгляд на гостя, мама не стала запрещать сразу, хотя ей очень хотелось. Вместо этого, залив царапину йодом и налепив пластырь, велела:

– Иди спать, поздно уже.

– А рыбалка? – присутствие дяди Паши давало определенные преимущества, не воспользоваться ими было глупо.

– Позже поговорим. Спать!

Гость тут же засобирался. Долго прощался с мамой, потом тряс руку папе. Проводив его, родители ушли на кухню: мыли посуду, тихонько переговаривались. Дверь они не закрыли, и Денис слышал каждое слово:

– Люда, парень уже взрослый. Пора ему быть самостоятельным!

– Он несовершеннолетний! А если случиться что? Если они там напьются? Молодежь теперь оторви да выбрось.

– Да ладно тебе. Вроде все Денискины приятели нормальные, даже не курят. Ну, порыбачат парни, побесятся…

– А если утонут? Как нам жить с этим? Хочешь – сам с ними езжай. А одного – не пущу!

Денис кусал губы. Тяжело, когда тебе почти шестнадцать, а тебя считают ребенком. И почему-то мама вечно забывает, что он отлично плавает! Неоднократный призер областных соревнований, вон, медалей целая куча… Утонет он, как же!

От обиды выступили слезы. Захотелось побить кого-нибудь, или хотя бы садануть кулаком в стену. Но – нельзя.

Чтобы отвлечься и сбросить злость, Денис снова включил компьютер. Гасить русалок, пиявок и прочую водяную нечисть – вот что ему сейчас требовалось!

Парочку мелких бесов он разметал по берегу. С болотницами пришлось повозиться, а кикимора… Кикимора сидела на камне и хихикала, выставив перед собой веретено.

Под ногами чавкнуло. Денис вдруг понял, что больше не сидит за компьютером, а стоит по колено в болоте.

Вокруг застыли узловатые деревья. Туман обволакивал их давно засохшие остовы призрачной плотью, превращая в костлявые руки. Они тянулись вверх, словно желая сорвать луну с неба. А та пряталась в перистые облака и не торопилась смотреть в разлившееся по земле болотное зеркало.

– Кха-кха… – кашель напоминал то ли кряхтение, то ли скрип сухостоя. – Кха-кха… Кручу-верчу, запутать хочу…

Кикимора что-то схватила в воздухе, привязала к веретену. Оно закружилось, зажужжало, как надоедливый комар. Туман вытягивался тонкой нитью, наматывался невесомым коконом, а когда он стал очень толстым, кикимора снова засмеялась и кинула веретено в Дениса. Оно поскакало по воде, отталкиваясь острым кончиком. След расходился едва заметными кольцами. Полупрозрачная нить тянулась и тянулась, накидывала петлю за петлей на окружающее пространство…

– Обещанный, обещанный… Нам с тобой завещанный… – разносился по болоту шепот. Эхо подхватывало шипящие, и вскоре стало казаться, что вокруг одни змеи. Денис закрыл уши руками, но шепот проникал под ладони, тонкими буравчиками ввинчивался в мозг. Спастись от него было невозможно.

А нитка тем временем захлестнула шею, натянулась…

Не выдержав, Денис что есть силы пнул ближайшую кувшинку – смерть от пиявок казалась не такой мучительной. Цветок взорвался черным дымом. Он заклубился, собираясь в колышущуюся фигуру с крючковатыми пальцами. Они вцепились в плечо и с силой тряхнули.

– Эй, ты что, спишь? – вернул в реальность папин голос.

Денис открыл глаза. И тут же нашел жуткому сну объяснение: заснул, неловко повернув голову. Шея затекла, отсюда и боль. А остальное… Да просто мозг перерабатывал информацию. Мечты о рыбалке и игра смешались в жутковатый сон.

– Да, пап. Заснул, – Денис размял шею. Похоже, надо сделать в игре перерыв на пару дней. Слишком уж яркими были видения.

Попросив папу выключить свет, он нырнул под одеяло. И провалился в темноту. В этот раз снов не было.

Утро разбудило гомоном ребятни за окном – выстроившись по парам, карапузы деловито топали за воспитателями. Видно, их повели на какое-то мероприятие.

Детский щебет и яркое солнце прогнали ночную хмарь, и Денис решил сходить в бассейн, а потом встретиться с ребятами.

Тело привычно вспарывало прозрачную воду. Бело-синие квадратики кафеля теряли очертания, складываясь в подвижную мозаику. Людские голоса рождали эхо, но оно было знакомым и даже приятным.

Тренировка окончательно выбила из мозгов остатки вчерашней дури. Денис устало вытянулся на пуфике в холле спорткомплекса и вышел в сеть.

Благодушное настроение тут же испарилось: необходимость отпрашиваться на рыбалку отпала, не пустили почти никого.