Омут. Книга первая. Клетка

- Конечно, успеешь, беги! – велела я, потому что туалет был на втором этаже.

Не то чтобы я это знала, потому что часто здесь бывала, просто еще минут двадцать назад какая-та девчушка спрашивала, где здесь «дамская комната», и какая-та другая незнакомка ей указала направление. Где Лизхен? Я уже вторая. Вышел парень, расстроенный, «не голубой».

- Чего там стоишь, заходи, - обратилась ко мне, по всей видимости, переводчица.

- О, я…

Где эта чертова Лизхен?

- Да, ты. Проходи, говорю. Встань у стенки и подожди, - внимание девушки переключилось на фотографа, который просил ее о помощи.

Благо, я знаю английский бегло и не нуждаюсь в переводчике. Стоит, пожалуй, заметить, что мистер фотограф не такой уж и взрослый, каким я его себе представляла – от силы лет двадцать пять, может, и меньше. Позади него стояла женщина лет 35-40 с бутылкой воды и… полотенцем? Здесь что, бои без правил? По правую руку от прыгающего молодого человека с фотокамерой стояла высокая девчушка с безразличным взглядом и скрещенными руками на груди, наблюдавшая за девушкой, которую фотографировали.

- О, нет, не то, все не так! – кричал фотограф – говорю сразу на русском и как слышу, чтобы не тратить время.

- Что снова не так, Филипп? – обратилась к нему переводчица (ударение в его имени на первом слоге).

- Она что, не понимает, что я ей говорю? – прокричал прямо в лицо бедной девушке-переводчице.

- Вера, верно? – обратилась она к раскрасневшейся «модели», - Филипп спрашивает, вы можете сесть на шпагат, как сказали, когда вошли сюда?

- Ну, я… - она не может, видно сразу, - дело в том, что… - но ничего путного явно не приходило ей на ум.

- Элинор, покажи ей как надо, - обратился фотограф к девчушке с безразличным взглядом.

Распустив руки в свободное положение, Элинор танцующей походкой приблизилась к Вере-«горе модели», встала рядом с ней и изящно села на шпагат, как умирающий лебедь из «Лебединого озера».

- Видишь? – уже более спокойно обратился Филипп к пунцовой, как спелый помидор, Вере.

- Видишь? – перевела девушка-переводчица.

- Да, - прошептала Вера.

- Элинор, вставай, - девчушка тем же изящным движением встала и, собираясь идти на свое прежнее место, вдруг повернулась и посмотрела прямо мне в глаза.

- Ты следующая? – обратилась ко мне по-английски.

- Вообще-то, следующая моя подруга, - ответила я, не дав переводчице сообразить, что делать, ведь в это самое время она разговаривала с мистером фотографом.

- И где же твоя подруга? – Элинор все еще стояла в полуобороте.

- В туалете, - усмехнувшись, ответила я, выходившая Вера больно задела меня своим костлявым плечом.

- Тогда давай ты, - предложила девчушка.

- Почему я?

- Чтобы не задерживать очередь, - она пожала плечами и прошла на свое место, повернувшись и обнаружив, что я стою все в том же положении, она протянула руку, жестом приглашая войти, - давай-давай, Филипп не кусается.

Обнаружив концентрацию внимания присутствующих на себе, я решила не усугублять ситуацию, в конце концов, когда вернется Лизхен, то пройдет без очереди, ничего не упустив.

- Ладно, - я положила свою сумку возле стены и прошла к висящему бело-кремовому полотну. Не знаю, как эта штуковина называется правильно.

- Как тебя зовут? – обратился Филипп ко мне, переводчица, видимо, собралась перевести, но я ответила быстрее.

- Эльвира, можно просто Эль.

- Хорошо, Эль, посмотри сейчас на Элинор, - я последовала его желанию, камера принялась работать.

Минут десять он просил меня смотреть туда-сюда, изображать ту или иную эмоцию, подпрыгнуть несколько раз. Разлохматить волосы и изобразить воинственную ведьму, я заулыбалась на такое пожелание – начинаю считать себя ведьмой со стажем, но Фил продолжал снимать без перерыва. А Элинор быстренько подбежала ко мне, естественно, изящно – все ее действия полны некой внутренней красоты и грации, а ведь ей, и вправду, не больше пятнадцати. Так вот, Элинор подбежала ко мне, распустила мою почти толстую косу и принялась разлохмачивать волосы. В это же время к нам подошла женщина, что была вначале с бутылкой воды и полотенцем, только теперь в ее руках были кисть и тени. Я закрыла глаза, чувствуя, как тонкие пальчики прогуливаются по моим прядям, путая их, и как тонкая кисточка щекочет глаза тенями.

Я не видела своего отражения, но Филипп был явно в восторге, а девушка-переводчица в легком шоке. Еще пять минут продолжалось сие действо, а потом послышался виноватый голос Лизхен – она разговаривала с переводчицей, которая объясняла ей, что мистер Джонсон примет только еще парочку человек. Девочка-мартышка заглядывала в дверь, но переводчица настойчиво просила ее быть снаружи. Странно все это, странно, но дико весело. Филипп постоянно шутил, пусть юмор и английский, но от этого мне было только смешнее. Элинор тоже оживилась, и пару раз он снимал нас обеих. В конце концов, память на его флэшке в цифровой камере закончилась. Все с тем же весельем Фил сел за свой ноутбук и принялся скидывать фотографии.

- Пожалуй, сегодня мы с тобой закончим, - обратился ко мне Филипп.

- Ты ему понравилась, - Элинор подала мне расческу-щетку.