Омут. Книга первая. Клетка

Мы вышли из автобуса возле здания лицея. За шесть с половиной часов дороги все конечности онемели. Филипп явно не торопился, можно было и быстрее доехать, с другой стороны зимой лихачить опасно. Ребята принялись разминаться, у кого, конечно, были на это силы.

Ко всеобщему удивлению, у порога альма матер ожидали родители и даже мой отец. А вот бабули я чего-то не заметила. Элинор и Филипп быстро перекинулись парой фраз с моим родителем и смотались на своем автобусе, помахав всем ручкой. С округленными глазами от элементарного шока я взирала на окружающих, как в замедленной съемке. С мерзким ожиданием.

Вот Лизхен в объятиях своей мамы. Старшая сестра Юльчи успокаивает ее и гусыню-Регину, чьи родители беседуют с Егором и еще парочкой ребят. Выдра-Аня и Артем стоят рядом со своими предками и подробно описывают побег – я отвернулась, когда голова льва-недоростка начала поворачиваться в мою сторону. Здесь даже были родители Тошки, и я, пожалуй, единственная, кто замечал, как его мама общалась с воздухом. В то время как отец парнишки хлопал по плечу Дениса, наверное, хвалил за что-то. И только я стояла в стороне. Вдруг, из неоткуда рядом появился мой папа.

- Милая, с тобою все в порядке? – Он крепко обнял меня, тон виноватый.

Еще бы, сначала всех обошел и узнал, как у них дела, и в последнюю очередь вспомнил о родной дочери.

- Что ты здесь делаешь? – Откуда эта нервозность и паника в моем голосе? И где, черт возьми, моя бабуля, я вас спрашиваю?!

- Послушай, - он отстранился и сглотнул, - мне тяжело об этом говорить, - слезы проступили на его глазах – такое я видела впервые, - твоя бабушка сегодня утром скончалась, в понедельник похороны, - каждое слово произносил с расстановкой, отчего они друг за дружкой четко вбивались в мой мозг и отталкивались назад.

- Я не верю, - первая реакция.

Это правда, я не верила его словам.

- Эля, я понимаю, это тяжело понять и тем более принять, но… Крепись, дорогая, - он положил руку на мое плечо, которым я автоматически дернула, мужская ладонь слетела.

- Чушь, - грубо, но сдавленным тоном.

Не обращая ни на кого внимания, я кинулась в сторону дома. За пару минут добежала до подъезда, взлетела по лестнице на последний этаж. Пошарила рукою в сумке, выловила ключи, открыла дверь… О, Боги! Все, прям, как в том стихотворении Эдуарда Успенского «Разгром», которое мы когда-то разучили с бабулей. С секунду я постояла на пороге. Вошла. В коридоре на полу валялись вещи из шкафа.

- Мама приходит с работы, - услышала я свой голос из детства, только какой-то безжизненный.

- Мама снимает боты, - нагнулась и рукою отодвинула кеды-сапоги.

- Мама проходит в дом, мама глядит кругом, - в зале все журналы, книги, газеты вперемешку раскиданы повсюду, даже два горшка с цветами и те разбиты.

- Был на квартиру налет? – Подняла нашу с бабулей большую фотографию в рамке, стекло треснуто посредине между мною и ею. – Нет.

- К нам заходил бегемот? – Заглянула в ванную комнату. - Нет.

- Может быть, дом не наш? – Рядом со стиральной машинкой лежала распахнутая незнакомая пустая деревянная шкатулка. – Наш.

- Может, не наш этаж? – Состояние кухни оставляло надеяться на лучшее. – Наш. Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко, - я осмотрела перевернутый холодильник.

- Значит, это не обвал? – Моя комната была, как чужая, стена с фотографиями полупустая, учебники и прочая макулатура разбросаны, одежда больше похожа на тряпки, нежели на что-то приличное. – Нет.

- Значит, слон не танцевал? – Остановилась у двери бабулиной комнаты. – Нет.

- Очень рада, - едва я коснулась пальцами, дверь сама распахнулась, - оказалось, я напрасно волновалась, - мрачно со слезами в голосе закончила я, комната была пуста.

Идти дальше не было смысла. На пороге квартиры появился запыхавшийся отец.

- Эля! – Выдохнул он.

Я повернула к нему свое лицо, и выражение его сменилось с нервозно-грозного на сочувствующее. Что он здесь делает? Скоро вернется бабуля, мы приберемся в квартире, потом соберем вещи и переедем куда-нибудь.

- Солнышко, сегодня ты переночуешь в гостинице вместе со мной, хорошо?

Так, значит, это не он устроил погром. Я согласно кивнула. Чувствовала и осознавала, что внутри меня что-то замкнуло, но ничего не могла с этим поделать. Мы закрыли квартиру на замок и пешком дошли до гостиницы в центре города. Был вечер, звезды обещали появиться на небосклоне, а тучи – не мешать им освещать морозную ночь. У папы был двухместный номер. В одной небольшой комнатке он уложил меня в прямом смысле этого слова. За руку, как маленькую девочку, проводил до кровати, усадил и вышел, закрыв дверь.