Омут. Книга вторая. Углы

Если б цветок в моей руке мог говорить, он заорал бы от боли. Но он уже был мертв, ведь я его сорвала. Сейчас бы ту бурю, как жаль, что нельзя менять погоду по желанию. Было бы здорово устроить Тиму грозную ночь. Так, чтобы гроза была только над его головой. Но, если уж начистоту, он ни в чем таком не виноват. Правда, скажи он мне это просто в лицо в замке, я, быть может, не так переживала по этому поводу. Но, Боги, перемещение во времени! А у меня исчерпанный лимит. Как все же жизнь несправедлива, никогда не знаешь, что прячет она за каждым новым поворотом.

- Не знаю, - тихо ответил на мой вопрос, - хотелось сделать приятное напоследок.

Да уж, сделал, ничего не скажешь.

- Спасибо. Но мог и в Академии сказать, - уже обиженно и не глядя ему в лицо.

- В Академии повсюду уши и глаза, - верно подметил.

Я отвернулась от него и побрела на запад, вслед за летающими воздушными зверюшками. Присела на холм, но дивный аромат цветов ударил мне в голову. Так захотелось спать и забыться. Но я слишком хорошо знала, что может мне присниться, потому нельзя было допустить такого. А забыться… само по себе невозможно. Ха, забудешься здесь – как же! Непременно кто-нибудь даст чугунной сковородкой по голове. Вот забавно, Тим делает вид, будто не имеет понятия, с какой целью Дора пребывала в России, Англии и Франции. Но, думается мне, он что-то скрывает, утаивает факты.

- Кто мог меня убить? – вслух вопросила я.

- Что? – переспросил парень, сидящий чуть поодаль.

- Во Франции. Кто мог меня убить? – настойчиво повторила.

- Тебе лучше продолжать не помнить, - отрезал он.

И все же меня убили. Ну, не меня, а Дориану, что в принципе сейчас роли особой не играет. Но вот что мне еще интересно: душа Доры отделилась от тела и ушла – куда? Я почему-то убеждена, что она просто померла. Если ее убили, а она была хорошим человеком, то место ей в раю. А если нет, то сами знаете где. Но почему я не допускаю мысли, что она могла войти в мое тело? Наверное, потому, что таю надежду – будь она в моем теле, то уже давно прибыла бы на остров. Хотя, как бы она его нашла. Слишком много сослагательного наклонения. Надо запретить себе думать об этом.

В полнейшей тишине, не считая музыки природы – чириканье птиц где-то в дальних деревьях на юге, журчанье воды на севере и в таком роде – мы лежали на мягкой траве. Я говорю «мы», потому что слышала, как в какой-то момент Тим тоже растянулся на земле. Цветы и дикая трава скрывали нас в своих объятьях. В меру успокоившись, я позволила себе отпускать комментарии по тому или иному облаку-зверьку. А парень, в свою очередь, отвечал. Так пролежали мы до заката. Хорошо, что у меня день свободный, а то уже бы спохватились. Когда огненные оттенки радуги стали занимать горизонт и всю западную часть небосклона, я села, прижав колени к груди, и обхватила их руками в кольцо. Отсюда было видно океан, как последние лучи лежали на воде. А самый край Света, до которого хватало глаз, пожирал воздушных зверюшек. В этом было что-то таинственное, грустное и одновременно веселое. Да, такой вот «живой труп»…

- Нам пора возвращаться, а то могут начать искать, - раздался голос за спиной, его обладатель уже стоял на своих двоих.

В очередной раз я подметила про себя, как все-таки похожи внешне Марк и Тим – просто невероятно.

- Сразу предупреждаю, - он неловко положил свою руку на мою, - мы вернемся в то же время, в ту же секунду.

- Почему? – как маленькая, спросила я.

- Время – хрупкая вещь. Часто может сработать «эффект бабочки». Ну, и чтоб не было ненужных вопросов.

- Хм, боишься Мередит, - с укором, даже скорее с издевкой, подколола я.

Парень ничего не ответил, но я четко видела, как некая тень прошла по его лицу. Уже в следующий момент мои легкие впустили в себя воздух кладовой. Он быстро отворил дверь и пропустил меня. Приметив Мередит, что шла в нашем направлении, мне отчего-то захотелось сделать гадость. И выходя из кладовой, я провела рукой по подбородку Тима, увлекая его взгляд за собой. В ту долю секунды в нем была боль. А потом я помню только истеричный крик Мередит – что делал ее парень в кладовой с «этой»? Решив не дослушивать всю тираду до конца, я оставила его наедине с возлюбленной. И все же тот взгляд с откровенной болью оставался у меня перед глазами, как прилипшая фотография.

Вскоре я вспомнила про задание по истории театра. И остаток дня провела в библиотеке за учебниками. Новые знания отлично заполняли пустоту.

Ночью я никак не могла уснуть. И не по тому, что Линда храпела, как паровоз – у нее был заложен нос, простыла где-то неведомым образом. А потому, что мысль крутилась у меня в голове, а я почему-то не могла ее уловить. И лишь около часа ночи мне удалось-таки загнать ее в сети сознания. А именно: во всех трех странах, в которых была Дора, есть Профессора. Быть может, это как-то связано? Но как…?

7