Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги

Когда миссис Слокум ушла, я сел за стол, уставился на его неполированную поверхность, на письмо и доллары, рядышком друг с другом. Секс и деньги. Как обычно: раздвоенный корень зла. Недокуренная сигарета миссис Слокум с ободком губной помады тлела в пепельнице. «Словно бледный след крови, — подумал я, — и какой едкий запах!» Сигарету я выбросил. Письмо отправилось в карман моего пиджака, двадцатидолларовки — в бумажник.

Когда я вышел на улицу, жара подбиралась к девяноста градусам по Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.

Глава 2

Час езды на север от Санта-Моники — и ты видишь указатель, торжественно заявляющий: «Вы въезжаете в Куинто — океанскую жемчужину. Скорость не более 25 миль». Я сбросил газ, принялся искать, где бы припарковаться. Белые коттеджи «Мотеля дель Марли», чистенькие и уютные, прятались в тени деревьев. Я свернул на покрытую гравием дорогу, что вела к дугообразной площадке. Не успел остановить там машину, как из дома напротив (распахнулась дверь, на которой значилось: «Офис») появилась тоненькая женщина в полотняном халатике. Она подплыла ко мне, как бы изумленно и радостно улыбаясь.

— О, вы хотели бы здесь остановиться?

— Хотел. И пока не изменил своего намерения.

Она искусно рассмеялась. Кокетливо поправила свою прическу — пучок поблекших волос, стянутых так туго, что черты лица казались из-за этого заостренными.

— Вы путешествуете один?

— Да, один… Хотел бы остаться здесь на несколько дней.

Она кивнула головой и, как мне показалось, хитро подмигнула.

— Но не слишком надолго, очарование Куинто — опасная штука. Вы знаете, это ведь жемчужина нашего океанского побережья. Вдруг захочется остаться здесь навсегда?.. У нас очень милая комната, и всего за семь долларов. — Могу я ее осмотреть?

— Конечно. Уверена, что вы найдете ее восхитительной. Она провела меня внутрь дома, в тесную, убогую комнатенку, где всего и было, что кровать, стол и два стула. Пол блестел, натертый воском. Мебель, видно, тоже. На стене висел речной пейзажик в шафрановых тонах. Тот же цвет повторялся и в букете бархатистых цветов на каминной решетке. За окном пейзаж был эффектнее: сверкало море.

Женщина, застыв на миг, словно пианист за фортепиано, спросила:

— Ну как?

— Да, я тоже нахожу комнату восхитительной, — ответил я.

— Как только вы зарегистрируетесь у нас в офисе, я скажу Генри, и он нальет вам в графин воды со льдом. Мы попытаемся создать вам все возможные удобства… Оплата, как и везде, — вперед.

Я последовал за ней. Трудно, видимо, жить в местных условиях! В журнал для регистрации постояльцев я занес свое полное имя, Луис А. Арчер, и точный адрес.

— Я вижу, вы из Лос-Анджелеса, — заметила женщина, забирая у меня деньги за «оплату вперед».

— Временно… По правде говоря, я хотел бы поселиться здесь.

— Неужели? — воскликнула хозяйка. — Ты слышал, Генри? Этот джентльмен хотел бы поселиться в Куинто!

Сидевший в дальнем конце комнаты за конторкой мужчина усталого вида полуобернулся к нам и пробурчал что-то невнятное.

— О, вы полюбите это место, — сказала хозяйка. — Море! Горы! Чистый свежий воздух! А какие ночи… Мы с Генри очень-очень рады, что решили купить этот офис. Куинто в летние ночи — это… это… полно народу, ни одной свободной комнаты, все забито, особенно по ночам. Мы с Генри неплохо на этом зарабатываем, правда, Генри?

Опять раздалось невнятное бурчание из угла.

— А для тех, у кого нет офиса, какие тут возможности заработать?

— Ну, есть тут магазины, есть настоящее одно поместье, есть разные возможности для бизнеса… все, что пожелаете, только — никакой промышленности! Муниципалитет не даст разрешения. Чего далеко ходить, знаете, что случилось с Нопэл-Велли, когда там пробурлили нефтяные скважины?..

— А что случилось с Нопэл-Велли?

— Он разрушен, полностью разрушен. И целая орда оборванцев-мексиканцев, грязных рабочих-нефтяников заявилась неизвестно откуда и буквально сожрала город. Мы не можем допустить у себя ничего подобного.

— Конечно, — произнес я с воодушевлением. — Куинто — жемчужина, и должен остаться прекрасным природным островком… и культурным центром. Кстати, я наслышан об «Актерах Куинто»…

— Да неужели, мистер Арчер? — Голос хозяйки понизился до загадочного шепота. — Вы случаем не голливудский?

— Ну, не совсем голливудский. — Вопрос остался открытым. — У меня работа, связанная с Голливудом.

Я не стал говорить, какая работа. Осматривать гостиницы, снимаемые проститутками, распутывать хитроумные козни супругов друг против друга, шантажировать шантажистов-банкротов. Грязная, тяжелая, изматывающая работа, — о ней пусть буду знать только я.

Хозяйка поджала губы так, будто поняла мои намеки.

— Я как чувствовала, что вы из Голливуда. Догадываюсь — хотите в уик-энд посмотреть новую пьесу. Мистер Марвелл сам ее написал… Он замечательный человек, он сам же ее и подготовил для сцены. Очень хорошая моя подруга, Рита Тридвис, помогает шить костюмы… Так она сказала, что у пьесы большое будущее: кино, Бродвей и все такое.

— Да, — согласился я. — У меня тоже есть отзывы. Где находится театр, в котором они репетируют?