Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги

Мы обсудили денежные дела, и он выдал мне чек. Затем я пошел по дороге к Восточному корпусу. Но прежде чем войти туда и увидеться с мистером Патчем, я повернулся и взглянул на холмы, которыми вдалеке кончалась долина. Из-за низких облаков они вырисовывались неясно, словно полузабытые лица. Одинокая голубая цапля поднялась с края болота и полетела к холмам…

Глава 2

Восточный корпус был вытянутым оштукатуренным зданием, внешний вид которого никак не вязался с окружающим пейзажем. Высокие узкие окна закрывались наглухо и создавали ощущение унылой безликости. Возможно, все-таки это была тюрьма, хотя и замаскированная. Остролистый кустарник, окружавший лужайку перед зданием, более напоминал ограду, чем зеленые насаждения. Трава казалась неживой даже под дождем.

Так же выглядела и шеренга подростков, направлявшихся строем к главному подъезду в то время, как я подходил туда… Мальчики почти всех возрастов, от двенадцати до двадцати лет, и на вид самые разные, с одной-единственной общей чертой: они маршировали с опущенными головами, словно солдаты побежденной армии. И мне вспомнились молоденькие солдаты, которых мы брали в плен на Рейне в последние дни прошлой войны.

Двое студентов-руководителей поддерживали некоторое подобие строя. Я последовал за ними и вошел в большую комнату, вероятно для отдыха, обставленную довольно ветхой мебелью. Руководители прошли прямо к столу для пинг-понга, взяли ракетки и начали быструю и резкую игру. Несколько ребят стали наблюдать за игрой, четверо или пятеро уткнулись в комиксы. Большинство же столпилось вокруг меня, уставившись мне прямо в лицо. Молодой парень, на физиономии которого пробивалась поросль и которому уже следовало бы начать бриться, улыбаясь, подошел ко мне. Его улыбка была просто ослепительна, но она быстро исчезла, оставив ощущение оптического обмана. Он встал настолько близко, что слегка толкнул меня локтем. Некоторые собаки вот так же подталкивают вас, как бы испытывая ваше дружелюбие.

— Вы новый надзиратель?

— Я думал, что здесь надзиратель — мистер Патч.

— Он не выдерживает. — Некоторые ребята хихикнули. Заросший парень играл роль местного клоуна. — Это страшная тюрьма. И они никогда не выдерживают.

— Мне она не кажется такой уж страшной.

— Понятно. Вы ведь здесь не сидите.

— Где мистер Патч?

— В столовой. Он будет здесь через минуту. Мы тогда устроим забаву.

— Ты болтаешь довольно цинично для своего возраста. Сколько тебе лет?

— Девяносто девять. — Его слушатели одобрительно засмеялись. — А мистеру Патчу только сорок восемь. Ему трудно быть моим воображаемым отцом.

— Ну а миссис Маллоу я смогу увидеть?

— Она у себя в комнате, пьет свой ленч. Миссис Маллоу всегда пьет свой ленч. — Злость в его глазах сменилась еще более темным чувством. — Вы папа?

— Нет.

Сзади прыгал пинг-понговый шарик, вперед-назад, вперед-назад…

Один из слушателей громко произнес:

— Он не папа!

— Может, он мама? — спросил заросший парень. — Вы мама?

— Он не похож на маму, у него нет грудей!

— У моей мамы нет грудей, — сказал третий. — Поэтому я и чувствую себя отверженным.

— Перестаньте, ребята. — То, что они говорили, было ужасно. Они надеялись, что я оказался папой или пусть даже мамой одного из них. Это желание стояло в их глазах. — Вы ведь не хотите, чтобы я тоже чувствовал себя отверженным? А?

Никто не ответил. Заросший парень улыбнулся мне. Улыбка задержалась чуть дольше, чем в первый раз.

— Как вас зовут? Я — Фредерик Тандал Третий.

— Я — Лу Арчер Первый.

Я вывел мальчика из круга его почитателей. Он настороженно отодвинулся от меня, словно мое прикосновение было ему неприятно, но пошел рядом. Мы сели на кожаную кушетку.

Кто-то из подростков поставил на проигрыватель заезженную пластинку. Двое других стали танцевать, хрипло напевая пародию на исполнявшуюся песню.

— Ты знал Тома Хиллмана, Фред?

— Немного. Вы его папа?

— Нет, я же сказал, что не папа.

— Взрослые не считают необходимым говорить правду.

Он выдернул несколько волос из подбородка с такой силой, словно ненавидел эти признаки повзросления.

— Знаете, что сказал мне мой отец, когда отправил меня сюда? Что посылает меня в военное училище. Он «большая шишка» в правительстве, — добавил мальчик тем же ровным голосом, без всякой гордости. И дальше совсем другим тоном: — Том Хиллман не ладил со своим отцом, поэтому его привезли сюда по железной дороге. Монорельсовая дорога к волшебному царству. — Он болезненно улыбнулся, как-то исступленно и одновременно безнадежно.

— Вы с Томом говорили об этом?

— Том пробыл здесь очень недолго, дней пять или шесть. Мы мало говорили. Он появился ночью в воскресенье и исчез ночью в субботу. — Он смущенно повертелся на кушетке. — Вы не коп?

— Нет.

— Я даже удивился. Вы задаете такие вопросы, как коп.

— Разве Том сделал что-нибудь такое, что могло бы заинтересовать копов?

— Мы все что-нибудь делаем. Ведь так?

Возбужденный и в то же время холодный взгляд его скользил по комнате, задерживаясь иногда на ужимках танцоров.