Омут (СИ)

Тот, не говоря ни слова и испуганно озираясь по сторонам, подхватил меня под плечи и помог подняться. Усадил на заднее сидение и бегом рванул за руль.

- В неотложку? – запыхавшись, спросил водила.

- Прямо! – заорал я, заметив, как к машине бегут четверо мужиков с пистолетами в руках, - Быстрее, бля! Убью, сука! Я из дурки сбежал! Ща убью нахер! Гони!

Мужик включил передачу и вдавил педаль газа в пол. Старенькая иномарка скрипнула подвеской и резво начала набирать скорость.

- Впереди большой перекресток, - сказал водила относительно спокойно, - Там пробки. Не объедем.

- На встречку выезжай!

- Да ты больной, что ли? На какую…

- Ты не понял до сих пор!? Я буйный! Я тебе сейчас горло перегрызу, и мне ничего не будет! На встречку, я сказал! Давай!

Не сбрасывая скорости, мужик пересек двойную сплошную и вырулил на полосу встречного движения. Едва не столкнувшись с несущейся навстречу «Газелью», он коротко выругался, включил дальний свет и принялся непрерывно жать на клаксон. Машин на полосе поубавилось, а те, кто приближался, резко сворачивали вправо, давали возможность проехать.

Я осмотрелся. На полу лежали кое-какие инструменты. Взял отвертку и показал водителю.

- Я тебе ее в глаз вставлю, если надумаешь дурака валять.

- Да понял я, мужик! Понял! Поедем, куда скажешь! Не нервничай только!

- У тебя деньги есть?

Он, не говоря ни слова, достал из кармана ветровки бумажник и протянул мне. Я выудил из него несколько купюр, а остальное вернул обратно.

Назвал ему адрес детского сада, в который ходила Юлька. Он кивнул и свернул на проспект, ведущий в нужном направлении. Через пятнадцать минут я его отпустил.

Двор сада гудел от детских голосов. Было время вечерней прогулки, и малыши вовсю резвились в песочницах, на качелях, просто бегали по игровым площадкам. Я прошел вдоль забора с наружной стороны и остановился у площадки, которая была всегда закреплена за Юлькиной группой. Дочери среди знакомых детских лиц видно не было. Воспитатель посмотрела в мою сторону, дважды хлопнула в ладоши, и громко сказала:

- Та-ак! Построились! Я сказала: строимся, строимся! Семен! Выплюни песок немедленно! Встали парами! Заходим в корпус! Пошли!

Дети сгруппировались, но кудрявой, пушистой головки я среди них так и не обнаружил.

Регеций говорила, что Юльку перевели в группу для умственно-отсталых, или что-то вроде того. Я вспомнил, как она это говорила, какое выражение лица у нее при этом было, и с трудом сдержался, чтобы не взвыть. Справившись с эмоциями, пошел дальше. На других площадках дети все еще играли и не собирались никуда уходить. Видимо, воспитательница все-таки узнала меня и решила увести детей в безопасное место. Конечно, она знала, что со мной произошло, и была предупреждена, что я могу когда-нибудь вот так вот появиться. В таком случае, у меня оставалось совсем мало времени. Теперь она обязательно сообщит об этом в милицию или Марии.

Дети бегали по площадкам, создавая непрерывно вращающийся калейдоскоп из ярких одежд. Я пристально всматривался в каждого, но никак не мог отыскать своего ребенка. Подошел к последней площадке в полной уверенности, что сегодня Мария просто не привела Юльку в садик. Дело в том, что на этой последней площадке гуляли дети на год или два старше моей дочери. Но именно среди них я и нашел кудрявую, рыжую головку. Малышка сидела в песочнице, копала игрушечной лопаткой маленькую ямку.

- Солнышко, - с трудом сдерживая слезы, позвал я.

Она услышала и посмотрела в мою сторону. Ее глаза были такими же живыми, но лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Юлька встала, бросила лопатку и медленно, балансируя, чтобы не упасть, пошла к забору. Воспитательница была слишком занята другим ребенком, который ударил девочку палкой по голове. Девочка с ненавистью смотрела на обидчика, воспитательница шлепала пацана по попе, а тот обзывал ее последними ругательствами, вместо того, чтобы плакать от обиды.

Юлька подошла с противоположной стороны забора.

- Привет, солнышко! – я присел на корточки и протиснул руку между жердями.

Она посмотрела на их и сделала шаг назад.

- Ты что, малыш? Это же я!

- Ты грязный.

Я осмотрел себя и только сейчас понял, что протянул окровавленную руку.

- Прости. Я порезался.

- А я домик строю.

- Ты молодец, солнышко. Ты у папы строитель. Да?– я улыбнулся.

- Для принцессы домик. Но она туда не помещается, - она рассматривала свои крошечные пальчики, смешно растопырив их в разные стороны, - А почему ты так рано за мной пришел?

- Я не смогу тебя сегодня забрать, малыш. Тебя вечером заберет мама. А мне нужно уехать. Я пришел, чтобы попрощаться.

- Куда?

- Далеко, солнышко. Очень далеко.

- А ты домой вернешься?

- Нет, не вернусь.

- Как гадкий утенок, да?

- Почти… - говорить было трудно, я с трудом сдерживал слезы.

- А почему ты меня так называешь?

- Как?

- Солнышко!

- Ну, посмотри на себя! Ты же настоящее солнышко! Такая же рыжая, такая же пушистая, тепленькая и даже улыбаешься также. А еще потому, что я очень-очень тебя люблю. Ты знаешь, что это значит?

Она пожала плечиками.