Омут твоих глаз

– Вот знаете, – неожиданно говорит Ринат, когда смотрит на довольно аппетитный кусочек торта, – я вас попрошу к моему дню рождения такой же торт сделать!

Лицо Агаты от удивления и неожиданности вытягивается. Еще бы, уж кто, как не она знает, насколько ценятся кондитерские изделия с мастикой и фигурками. Она просила такой торт в этом году, я его даже заказала, правда, маленький. А тут взрослый человек, состоятельный, а просит самый обыкновенный домашний торт. Только, по всей видимости, тут что-то личное, раз Ринат немного зависает с ложкой у кусочка сладости и не знает, с какой стороны его начать есть.

– Торт можно сделать небольшим, – рассуждает вслух мужчина, – будем я, вы и Антоха. Вроде все.

– Антоха, – поясняю, – это Антон Павлович, заместитель Рината Тимофеевича.

– И лучший друг! – замечает он, улыбаясь. – И на работу такой сделаем? Чтоб все от зависти умерли!

«И от любопытства», – добавляю про себя, но согласно киваю. Будет ему торт, точнее, два, знать бы только, к какому дню стараться.

– А когда у вас праздник? – словно читая мои мысли, спрашивает Агата.

– Через неделю в субботу! – Ринат все же отправляет первый большой отломанный кусочек в рот.

– Двадцать пятого? – дочка ахает, когда мужчина кивает головой, потому что внятно ответить у него не получается. – А у мамы тоже двадцать пятого!

Ринат вскидывает голову, и наши взгляды встречаются. Развожу руками, мол, не виновата я, что в один день родились, но мужчина явно что-то задумал, раз на его лице появляется хищная улыбка, а глаза прищуриваются.

– Тогда будем праздновать сразу два праздника. Кого еще позовем?

Только отрицательно качаю головой, звать-то мне и некого!

– Мы и вчетвером неплохо отметим, – проговариваю.

– И то верно! Но торт все же нужно будет приготовить, Лада, уж больно он вкусный. Мне такой никто не делал, а вот у друзей всегда подобное угощение стояло на столе на любой праздник.

– А почему не делали? – Агата, как всегда, сует свой нос в чужой вопрос. И мне бы шикнуть на нее, но не успеваю.

– Потому что мама не умела печь, ну и всегда находилась в разъездах.

Ринат говорит спокойно, без горечи и сожаления, хотя вижу же по глазам, тема ранее для него была больной, да только избавился он от нее, принял прошлое таким, какое оно было.

Весь остаток вечера мы играем в настолку и громко смеемся. Уж что-что, а подобное времяпрепровождение для меня и дочери было не в новинку, чего не скажешь о начальнике, который первые три раза продул!

– Так! – Ринат отбросил в сторону пиджак, засучил рукава и принялся играть уже вдумчиво, не забывая над нами смеяться и ликовать, если удавалось вырваться вперед.

На этот раз проиграла уже я, а начальник и дочка победоносно хлопнули друг друга по раскрытым ладоням и снова стали строить против меня немой заговор.

– Вот я вам сейчас задам! – погрозила им пальцем, но, увы и ах, вырваться на первое место не получилось, зато Ринат снова задержался в числе последних.

Мы так увлеклись, что потеряли счет времени. И если бы не Агата, которая широко зевнула, обязательно бы сыграли еще раз десять.

– О! – протянул Ринат, смотря на часы, – а кому-то уже пора спать!

– Не хочу! – капризно заявила Агата, – мне так хорошо!

– Так и мне спать пора, – миролюбиво заметил мужчина, – тем более, скоро еще раз соберемся за столом для игры и зададим Антону Павловичу!

Глаза дочери загорелись. Из-за стола она выходила уже более охотно, но, словно не удержавшись, подбежала к Ринату и крепко его обняла.

Мужчина лишь пораженно глазами хлопал, а когда в ванную закрылась дверь, тихо уточнил:

– Это было сейчас неожиданно. Она ведь не каждого к себе подпускает.

– Никого, – кивнула, подтверждая его слова, – так что это высшая степень доверия.

– Понял! – кивнул он, поднимаясь из-за стола и резко притягивая меня к себе, чтобы зарыться носом в волосы и легонько после поцеловать в висок.

– Провожай меня, а то руки почему-то спускаются ниже, – а ведь действительно они как-то очень медленно ползут по спине вниз.

– Ринат! – испуганно произношу, но получаю еще один мимолетный поцелуй прямо в губы. И кажется, время останавливается, потому что во все глаза смотрю на довольного собой мужчину, что рассматривает мое лицо, а после делает шаг назад. И почти сразу же открывается дверь в ванную.

Провожаю мужчину, который на прощание мне подмигивает, и закрываю дверь. Прижимаюсь к ней лбом, но стоять так долго не выходит. Необходимо поцеловать Агату, поправить ей одеяло и идти мыть посуду. Видит Бог, я сейчас в том состоянии, когда не усну.

Закрыв в комнату дверь, я сажусь на место начальника и осматриваю небольшую кухню, в которой чудом помещается четыре человека. Довольно тесно, но очень уютно, по-домашнему комфортно.

Неспешно перетаскиваю остатки грязной посуды в раковину и долго намыливаю тарелки губкой с шапкой пены. Но мыслями я далеко не здесь, а все вспоминаю тот мимолетный поцелуй, который до сих пор жжет мои губы. Невольно провожу кончиком языка по ним и дергаюсь, словно боюсь быть кем-то увиденной.