Он

Колледж расщедрился на аренду самых шикарных мест — закрытой VIP-ложи с сияющим окном от пола до потолка, которое обращено на арену. Праздничные бутылки «Дома», однако, любезно отправил нам мой папаша. Говнюк в таком экстазе от нашей победы, словно на льду сегодня был именно он. Я даже слышал, как он хвастал одному из своих приятелей, будто бы это он научил меня тому финту, с помощью которого я забил в третьем периоде победную шайбу.

Брехня. Ничему старик меня не учил. С момента, как я стал способен держать в руках клюшку, он разбрасывался деньгами на тренеров, инструкторов и всех прочих, кто мог выдрессировать его единственного сына в суперзвезду. Тут надо отдать ему должное — он охеренно хорошо умеет ставить свою подпись на чеках.

На льду сейчас Каннинг и его парни, под тем же прессингом, с которым недавно столкнулись мы. Тренер разрешил нам выпить по бокалу шампанского. Завтра вечером мы играем финал, и он хочет, чтобы мы оставались на пике формы. Обо мне, впрочем, он может не беспокоиться. Я прихлебываю рутбир — не только как «пошел-ты» отцу, но из-за того, что, пока я смотрю игру, внутри меня все затягивается в узлы, и алкоголь сделает только хуже.

Я хочу, чтобы «Рейнер» выиграл.

Я хочу выйти против Каннинга в финальной игре.

Я хочу притвориться, что у меня не осталось чувств к этому парню.

Похоже, мне придется удовлетвориться двумя из трех. Потому я не могу притвориться, что Каннинг мне безразличен. Это попросту невозможно после того, как я увидел его вчера.

Блядь, как же он хорошо выглядел. По-настоящему. Воплощенная Калифорния, большой, светловолосый и сексуальный как черт. С задумчивыми карими глазами, что у блондинов редкость. Правда, сам Джейми Каннинг, сколько я его знаю, никогда своей внешностью не кичился. Иногда мне кажется, он даже не понимает, насколько дьявольски он горяч.

— Ооооо… черт, — восхищенно восклицает кто-то из наших, когда игрок «Рейнера» забивает то, что вполне может стать голом турнира.

«Рейнер» приехали побеждать. Они играют агрессивно, все время от нападения. «Йель», кажется, не пробил по воротам и дюжины раз — и это при том, что вовсю идет третий период. Каннинг останавливает все шайбы, кроме одной, да и та оказывается в воротах чисто случайно — добиванием после рикошета от стойки. Я практически слышу свист, с которым она проносится мимо перчатки Каннинга, обогнав его всего на наносекунду.

Счет теперь равный. 1:1, и играть еще пять минут. Я ловлю себя на том, что сижу, затаив дыхание, и мысленно заклинаю нападающих «Рейнера» срочно что-нибудь предпринять.

— Этот твой Каннинг прямо-таки скала, — сообщает мне Кассель, попивая свое шампанское так изящно, точно чертова королева Англии.

— Под прессингом он хорош, — соглашаюсь я. Мой взгляд приклеен к площадке. Левый вингер «Йеля» только что сделал расхлябанный кистевой бросок, который Каннинг с легкостью останавливает. Его поза выражает чуть ли не скуку, пока он удерживает шайбу перед тем, как отдать ее одному из своих нападающих.

Игроки «Рейнера», бросаясь в атаку, прорываются за синюю линию.

Но мои мысли остаются на последней попытке «Йеля» забить. На том, как Каннинг встречал противника. И не сосчитать, сколько раз в таком же положении был я сам, когда летел навстречу воротам и швырял в своего приятеля шайбы.

Кроме последнего раза, когда в сетке вместо него стоял я — последним барьером между Джейми Каннингом и минетом.

Мне нравится думать, что я дал ему выиграть не нарочно. Азарт у меня в крови, и так было всегда. Неважно, насколько сильно мне хотелось, чтобы член Каннинга побывал у меня во рту. Неважно, что, если б победа досталась мне, то я бы не стал требовать от него выполнения условий нашего спора. Я защищал ворота, как мог. Изо всех сил… наверное.

Ведь когда мимо меня просвистела та шайба, то в глубине души — и это бессмысленно отрицать — я возликовал.

— Так что, с учетом сказанного, я не стану лить слезы, если они продуют, — говорит Кассель и, усмехаясь, поворачивается ко мне. — Знаю, он твой дружбан и все такое, но лично я предпочел бы сыграть против вратаря «Йеля», чем против этой непрошибаемой стенки.

Кассель прав. Как противник, Каннинг — куда опаснее. Слабые места, которые были у него в прошлом? Их больше нет. Теперь он, блядь, настоящая рок-звезда. Неудивительно, что его вернули в основу.

И все же я не желаю Каннингу поражения. Я хочу увидеться с ним в финале. Я хочу увидеться с ним. Точка. И я по своему опыту знаю — если его команда сольется, то вряд ли он будет в настроении пересечься, провести вместе время, снова сойтись…

Отсосать друг дружке?

Я гоню эту мысль. Ничему меня, блядь, жизнь не учит? В последний раз, когда в уравнении возникло слово сосать, я потерял лучшего друга.

Забавно… Наверняка у любого человека есть какие-то слова, о которых он сожалеет. Нечаянно нанесенное оскорбление. Признание, которое хочется взять назад. Или… я не знаю, тупая шутка, которую стоило удержать при себе.

О каких словах сожалею я? «Давай посмотрим порнуху».