Он

Вместо гнева в груди расплылась горечь. За этот день вообще было слишком много информации, которая ударила по мне. То, что мой родной отец хочет меня убить. А теперь еще и Ланге, относящийся ко мне, лишь, как к телу, с которым можно без обязательств провести пару ночей.

Глубоко в душе я понимала, что все это не стоит того, чтобы расстраиваться, ведь унынием я себе помочь не могла, но, как бы я не старалась успокоиться, глаза начало пощипывать и уже вскоре по щеке скользнули слезы.

— Что со мной происходит? — прошептала еле слышно, стараясь тыльной стороной ладони стереть слезы, но они все равно текли.

Я ощущала себя истеричкой и за это мысленно ругала себя. Но, почему? Почему не могла успокоиться?

Я умылась холодной водой. Делала глубокие вдохи, но дыхание было судорожным и горечь расплывающаяся по телу слишком сильной. Я села на бортик ванны и накрыла лицо ладонями. Не знала, сколько так просидела. Наверное, очень долго, ведь тишину разорвал ледяной голос Ланге:

— Открой дверь.

— Нет, — хотела сказать зло, но получилось как-то жалко. Еще и по голосу было слышно, что я плакала, хотя я желала это скрыть. Но все же надеялась на то, что Ланге этого не заметил.

Некоторое время вновь царила тишина. Я надеялась на то, что мужчина решил оставить меня в покое и просто ушел, но все же я опять услышала его голос:

— Выйди.

— Хватит! — выпалила раздраженно. — Просто оставь меня в покое.

Я поднялась на ноги и пошла к раковине, после чего включила воду. Опять умылась и сделала несколько глубоких вдохов. Кажется, немного успокоилась, но все еще понять не могла, что со мной происходило. Ранее такого никогда не было. Я себя не узнавала. Ладно, начала злиться, но почему разревелась?

— Проклятье, — выругалась и, опять зачерпнув ладонями воду, плеснула ее в лицо, а, когда разогнулась, замерла на месте. В отражении стекла увидела Ланге. Он стоял за моей спиной.

Как? Как он вошел в ванну?

Глава 38. Случай

Я кинула быстрый взгляд вправо и заметила, что дверь была открыта. С силой сжала края раковины и до сих пор не оборачивалась к Ланге. Не желала его видеть. Просто опустила голову и зло спросила:

— Зачем ты вошел? Я же просила этого не делать. Просила. Но, нет, для тебя мои слова не имеют никакого значения. Зачем слушать девку? — я прикусила губу. Меня вновь трясло и эмоции странно менялись. Злость не испарилась, но смешалась с сильной горечью, из-за чего голос дрогнул, но я продолжила: — Я не хочу быть тут. Не хочу находиться рядом с тобой. Ты самый ужасный человек, которого я, когда-либо встречала… Отпусти!

Ланге развернул меня к себе, после чего, не обращая внимания на мой возглас, подхватил за талию и усадил на шкафчик рядом с раковиной. Подошел слишком близко, а я начала вырываться и кулаками быть его в торс, но казалось, что била каменную статую. Крепкую, холодную и лишенную каких-либо эмоций.

— Да что ты делаешь? — чуть ли не прокричала, а голос уже дрожал все сильнее. — Услышь меня. Я не хочу, чтобы ты подходил ко мне и я не желаю, чтобы прикасался. Я понимаю, что мои слова для тебя ничего не значат, но хотя бы попытайся понять то, что я живой человек, — последние слова судорожные и произнесенные на выдохе.

Я все еще вырывалась. На каждом слове била Ланге в торс, а он стоял неподвижно и смотрел на меня своими холодными глазами, но мне так невыносимо сильно хотелось, чтобы он отвернулся и не видел меня такую. Я ведь желала быть сильной, но сейчас казалась слабой. Из-за эмоций, которые настолько сильно бушевали, была уязвимой перед тем, кого считала своим врагом.

Вдох и выдох. Глаза начало покалывать и я мысленно твердила себе: «Не нужно. Не плачь. Пожалуйста, только не сейчас». Но слезы все равно скользнули по моим щекам.

— Хватит, — казалось, что голос был не моим. Чьим-то чужим, но звучал он с надрывом. Будто произнесенным словом я действительно пыталась разорвать все, что происходило. — Ты слышишь меня? Хватит всего этого. Хватит!..

Я не договорила. Ланге вплел свою массивную ладонь мне в волосы и сжал их. Безоговорочно притянул к себе, так, что я грудью прижалась к его торсу и, вместе с этим он сам наклонился, накрывая мои губы своими.

В сознании будто бы запылали молнии и тут же разошлись по всему телу, собираясь на моих губах огнями. И они не просто были жаркими — опаляли до боли и ожогов. Ланге целовал меня не так, как мои бывшие парни — более жестко, без граней и по-собственнически. Так, словно я его и в ощутимой, но сдерживаемой мощи мужчины насильно утихала моя эмоциональная паника. Его холод не отторгал, а, наоборот, перетекал на меня и будто бы успокаивал, вместе с этим взъерошивая мысли и ощущения поцелуем.