Он будет сам судьбы своей виной...(СИ)

Шагая по коридорам, Спок обдумывал несколько отчётов, написание которых отложил, поскольку до сих пор должен был уделять время более насущным вопросам. Однако он понимал, что слишком для этого утомлён; он добрался до их общей с Нийотой каюты, ввёл код допуска и вошёл внутрь, стараясь не шуметь. В их апартаментах свет горел на уровне пяти процентов, и когда он подошёл к спальному месту, то увидел, что Нийота крепко спит на правом боку, уткнувшись лицом в подушку, поджав правую ногу и обняв себя правой рукой и вытянув левые.

Он позволил себе полюбоваться ею, почувствовав непонятную нежность от того, что видел её спящей в такой необычной позе. Затем он аккуратно разулся и разделся. Скользнув к ней под покрывало, он шёпотом приказал компьютеру снизить освещение до нуля. Засыпая, он почувствовал, как маленькая ладонь легла на его предплечье, и услышал около уха сонное бормотание.

Глава 7

Предположение Спока, что у Джима отбоя не будет от посетителей, оправдалось на следующий день. Сразу после альфа-смены Сулу, Ухура и Чехов попытались проскользнуть мимо Маккоя, который застукал их на месте преступления. Ухватив Сулу и Чехова за воротнички униформ, он начал втолковывать им в недвусмысленных выражениях, что они могут навещать капитана строго по одному. Они оба выслушивали внушение доктора с видом провинившихся щенков, пока сидящий на биокровати Джим не засмеялся и не сказал им:

— Простите, парни. Вам придётся подождать.

Дверь закрылась, и Джим повернулся к Ухуре. Она выглядела слегка расстроенной, и Джим спросил:

— Ухура, у тебя всё в порядке?

Она сначала кивнула, а затем покачала головой. Не успел ещё он спросить, что же стряслось, как она шагнула к нему и обняла, настойчиво повторяя: «Никогда больше так не делай», — а затем выдала длинный и разнообразный список ругательств, по меньшей мере, на восьми различных языках, из которых Джим понимал только три.

Через пару минут она оторвалась от него и поправила на себе форму, вытерла слёзы и вновь приняла свой обычный самоуверенный и невозмутимый облик, за которым пряталась каждый день, как за эмоциональной бронёй. Джим с опаской смотрел на неё некоторое время, но потом расслабился. Никакие самые невероятные дела, проворачиваемые Кирком и Споком, не могли заставить её настолько потерять самообладание.

— Мне жаль, я причинил тебе боль, — тихо проговорил он.

— Но ты ведь не жалеешь, что спас корабль, — вздохнула она примирительно.

— Корабль? Да, полагаю, мне здорово повезло, что удалось его сохранить. Но как бы я ни любил мою Серебряную Леди, она в сравнение не идёт со всеми теми людьми, которые находятся у неё на борту.

Ухура приняла благосклонный вид, но глаза её предостерегающе сверкнули:

— Не любезничай со мной, Кирк.

— Не буду, — пообещал он. — А теперь расскажи, как обстоят дела с моим экипажем.

Она улыбнулась и посвятила следующие пятнадцать минут детальному рассказу о членах команды «Энтерпрайз», о тех подробностях, которые Спок едва ли счёл заслуживающими внимания капитана. Когда её новости подошли к концу, Маккой впустил изнывающего от нетерпения Чехова, а ей велел выйти чуть более вежливым тоном, чем обратился бы к любому другому члену экипажа. Даже он не жаждал вызвать на себя её гнев.

Когда Ухура снисходительно подчинилась указанию доктора, Джим сказал: «Увидимся позже», — стараясь, чтобы его слова звучали, как утверждение, а не как вопрос.

Ухура остановилась и посмотрела через плечо, кивнув, прежде чем ответить:

— Кое-кому необходимо убедиться, что вы вернулись в строй, капитан, — и она удалилась прежде, чем Джим нашёлся, что ответить.

Маккоя всё это чрезвычайно позабавило, он открыл рот, чтобы отпустить замечание, но Джим поднял руку и сказал:

— Нет. Выйди. Будешь проявлять свой дурной характер на других пациентах.

— Ты счастливчик, потому что со вчерашнего дня ты мой единственный пациент.

— Не думаю, что «счастливчик» в данном случае подходящее слово.

— Не думаешь, что я заслужил немного признательности? В конце концов, я спас тебе жизнь.

Джим поднял брови и сказал:

— Спок и Ухура спасли мне жизнь.

И Хан. Хан тоже спас ему жизнь, по неизвестным причинам.

— Да, но я придумал способ.

Чехов чувствовал себя неуютно, оказавшись между двух огней.

— Может, мне прийти в другое время?

— Нет, всё в порядке, малыш. Я уже ухожу.

И только доктор собрался выйти, как Джим окликнул его:

— Боунз, постой. Спасибо.

По взгляду друга, который тот бросил, отвечая: «Не за что», — Джим почувствовал, что тот понял всю глубину его благодарности, и не только за воскрешение, хотя одно это — и Джим это хорошо осознавал — далеко выходило за рамки служебных обязанностей и даже обычной дружбы.

Выходя, Маккой был гораздо спокойнее, чем когда зашёл, и Чехов торопливо проговорил:

— Как карашо снова увидеть вас, кэптан, — он протянул руку, и только теперь Джим заметил, что его главный навигатор принёс с собой книгу.