Он, другой и ты (СИ)

Он кометой слетел с лестницы, не чуя под собой ног, и понесся в кухню. Там набросал на хлеб куски ветчины, сыра, листья салата и колечки помидор, запихал блюдо с сэндвичами в микрашку, благословляя того, кто придумал продавать хлеб и прочую еду в нарезку. Пока сыр плавился в печке, Дима нашел в баре бутылку красного сухого Бордо, открыл. Он прихватил два бокала, забрал с кухни еду и поспешил обратно на второй этаж.

Саша сидела на кровати, подтянув ноги к себе, и щелкала пультом телека. Увидев Диму в дверях, девушка робко улыбнулась. Она оставила канал, где крутили клипы, снизив звук почти до минимума. Токарев поставил тарелку с бутерами прямо на кровать, разлил вино по бокалам, но не решился присесть, пока Саша не похлопала по одеялу рядом с собой, снова приглашая его.

— С Наступающим, — робко улыбнулась девушка, звякая своим бокалом о его.

— И тебя, — кивнул Дима, отпивая терпкого вина.

Саша почувствовала, как что-то теплое и старое разлилось по ее телу вместе с глотком Бордо. Она поерзала на кровати, стараясь не вспоминать тот вечер, когда они за столиком в кофейне накачивались вином, вечер, когда она решила во что бы то ни стало переспать с Димой. Но память, экая стерва, фривольно подсовывала Саше образы и эмоции, которыми девушка тогда откровенно наслаждалась. Да и сейчас она не могла сказать, что жалела о флирте с Димой, об их поцелуе в туалете и бесценной картине маслом — Ксюшиной вытянутой физиономии.

— Ты так загадочно улыбаешься… — аккуратно спросил Дима, разрывая слегка затянувшуюся после тоста и глотка вина паузу.

— Ты, наверное, забыл, но мы пили с тобой Бордо в кофейне…

Дима слегка прищурился, явно копаясь в своем разуме и не находя там подходящих воспоминаний. Саша не обиделась. Скорее всего, он миллион раз вот так вот сидел в кофейне с миллионом разных Саш.

— Мы еще целовались в туалете, а потом твоя Ксюша нас засекла.

Он действительно не помнил, как их спалила Ксения, но ему, в общем, было тогда, да и сейчас, на нее глубоко наплевать. Ревнивые потуги быть собственницей обычно тухли наутро после того, как Дима бросал на тумбочку несколько тысяч и уходил на работу. Она не в чем себе не отказывала, но на людях могла прикинуться, что ее волнует, с кем Токарев жмется по туалетам.

Дима приподнял бровь, улыбнулся:

— Я помню, что целовались. Даже помню, что хотел большего.

— Ага, — хихикнула Сашка. — Я вот тоже хотела, а в итоге ты трахнул Светку.

Она выдала это совершенно беззлобно, без обиды и нервов. Сейчас та ночь казалась девушке веселым приключением. Может, не очень приятным, но уж точно не скучным.

— Светка? Какая еще Светка? — опешил Дима, а потом его озарило. — О, боже мой, это твоя подружка психованная. Блиииин, Саш, ну какого черта ты напомнила? Вот ее я бы с удовольствием стер из своей памяти.

Токарева передернуло. Он сделал из бокала огромный глоток, встал с кровати и скомандовал:

— Доставай сигареты. Пошли курить в туалет.

Сашку почему-то жутко развеселило то, как завелся Дима. Она кинула ему пачку, зажигалку и двинула за хозяином в уборную. Токарев открыл форточку, в которую курила Сашка, снова запрыгнул на подоконник, а Нестерова опять устроилась на крышке унитаза.

— Чего это ты так разнервничался? — поинтересовалась Сашка, затягиваясь.

— У этой твоей Светки чердак со сквозным проветриванием, а по пьяни его и вовсе сорвало. Как вспомню ее вопли… бррр, — Дима передернул плечами.

Ему действительно было противно вспоминать сейчас свои подвиги, а уж вот такие казусы — тем более. Он более чем наплевательски относился к девушкам, с которыми спал. Его не волновало удовольствие партнерши, и он этого особо не срывал. Но вот что Токарева всегда выбешивало — так это симуляция. Он чертовски злился, когда бабы начинали фальшиво стонать, извиваться, корчиться, биться в воображаемом оргазме. Он не любил, когда из него пытались сделать идиота. Козел — да. Моральный урод — несомненно. Алкоголик и беспринципный засранец — конечно. Но вот дебилом Дима не был. А Света, видимо, считала иначе.

Он не без труда, но припомнил, что в тот вечер поехал к Сашке, которая жила с этой самой контуженой девицей. Дима, конечно, собирался трахнуть свою бывшую официантку, но та очевидно перебрала и ушла спать, оставив его наедине с соседкой, которая была откровенно не против. Собственно Дима тоже был за. Пока они не начали.

— Кстати, до секса у нас с ней так и не дошло, — словно между прочим отметил Токарев, полагая, что это сыграет ему на руку.

— Да-да, Светка утром говорила, что у тебя не встал, — нейтральным тоном сообщила Саша, словно они разговаривали не об эрекции, а о погоде.

Дима поперхнулся дымом, а потом замер, припоминая.

— Слушай, я честно сказать не помню, но если и встал, то быстро упал, — признался Токарев.

— Что ж так? — Нестерова откровенно издевалась.

— Так эта твоя Светка орала, как гребаная банши. Я боялся, что она сейчас переродится в какого-нибудь упыря и откусит мне голову. В таком стрессе какая эрекция? Живым бы свалить.

Сашка вдруг начала истерично ржать.