Он и Она

Я принципиально избегала сайтов знакомств. По многочисленным рекомендациям приятельниц все-таки решилась на создание анкеты. Долго размышляла о том, какие выложить фотоснимки, ведь знающие люди говорили: книжку судят по обложке. Решила, что буду выглядеть скромно и достойно, дабы при первом взоре считывалась серьезность моих намерений. Получила сообщения от нескольких женатиков с предложением помочь мне обрести сексуальную гармонию, написали с десяток извращенцев (то, что они предлагали и озвучивать стыдно), а также не обошла меня вниманием молодая поросль – юные жеребцы рекомендовали себя на разовые интимные услуги. По поводу серьезных отношений написал только один человек. Я его прозвала Дед Мазай, потому как плавал он в сети и собирал тонущих одиноких зайчиков, наподобие меня. Посмотрела на год рождения и отметила, что для такого почтенного возраста владение компьютером большое достоинство. Зачем-то вступила с ним в переписку… Мужчина, заверяющий меня в серьезности намерений, прислал свое селфи в банном антураже: обнаженный «жоних» лукаво смотрит в объектив фотокамеры, прикрыв пах веником. Жизнеутверждающую картинку сопроводил текстом: «Я уже не молодой. Дети выросли. Хочется, чтобы рядом была приятная во всех отношениях женщина». Этот моложавый дедушка вдохновил меня на удаление анкеты. Я решила, что больше никогда не буду тратить время на подобные глупости. Лучше займусь танцами. Или йогой. Или начну вязать крючком. Начну сублимировать!

С горя я повисла на дверце холодильника и, увлекшись «ночными дожорами» значительно прибавила в весе. «Может мое счастье – есть?», – задавалась я вопросом, дожевывая четвертый чебурек во время просмотра сто сорок какой-то серии унылой мелодрамы про любовь. Когда вся одежда стала мала, я забила тревогу. Натянуть на себя получалось лишь растянутые лосины и мужской пуловер, оставшийся на память от моего бывшего. «Катастрофа!», – выдохнула я в аптечное окошко и получила спасительный чай «Ласточка», от которого неделю порхала над унитазом. Ни то чтобы я экстремально похудела, но получила возможность втиснуться в кое-какие вещи из моего гардероба. Я села на диету и постепенно пришла в форму. Мне захотелось перемен! Я сменила имидж: произвела закуп одежды, значительно обновив гардероб и посетила парикмахерскую. Позвонила маме и уверенным голосом пообещала выйти замуж до конца года, чего бы мне это не стоило.

Не сразу, но я все же согласилась по совету настырной бабушки-соседки пойти на свидание с приличным мужчиной. Сын ее приятельницы никак не мог найти хорошую женщину, все попадались плохие (т. е. не нравились его маме). За столом мы сидели втроем. Престарелая властная дама слишком внимательно разглядывала меня. Расспрашивала об оценках в школе и когда я лишилась девственности. Я словно была на допросе. Мой потенциальный жених краснел и тихо жевал пельмени. «Мой фюрер, – захотелось заорать в лицо пытливой пожилой даме с холодным пронзительным взглядом, – пристрелите меня и больше не мучьте». Когда она завела патефон, я не сумела сдержать зевок и по ее недовольной гримасе тут же прочла, что совершила жуткую ошибку, и у меня не осталось даже малейшего шанса на совместное будущее с ее драгоценным дитятей.

– Я думаю, еще не родилась та женская особь, которая смогла бы угодить этой злобной ведьме! – прокомментировала коллега по работе, выслушав мои впечатления от неудачного свидания скорее с матерью, нежели с ее сыном. – Возможно она подсознательно испытывает сексуальное влечение к своему сыну, и это объясняет ее ревность и нежелание отпускать уже давно повзрослевшего отпрыска от себя.

Я ужаснулась, услышав ее размышления, однако доля истины в ее словах была… Ощущалась в их отношениях какая-то патология.

– Он же взрослый человек! Смотреть на мир глазами предков – глупо! – усмехнулась я, и тут меня осенило: а чем я лучше этого затюканного чудака?

С раннего детства моя мать усердно внушала, что уважающая себя особь женского пола к двадцати пяти годам должна быть глубокозамужней матерью двух детей! Эта установка стала основным смыслом моей жизни и других вариантов я не рассматривала. Я была одержима выполнением плана и чуть не пожертвовала собой ради того, чтобы удовлетворить ЕЕ потребности.

С мамой состоялся непростой разговор. Аргумент «я знаю, как лучше для тебя» меня не убедил. Я призналась, что люблю ее больше всех на свете и попросила отпустить меня в свободное плавание. «Живи, как хочешь!», – с обидой в голосе произнесла женщина, произведшая меня на свет, и положила трубку. Я знала, ей надо немного времени, чтобы перерезать наконец-то связывающую нас эмоциональную пуповину и смириться с тем, что дочь повзрослела. Я почувствовала, как спали многолетние оковы, ограничивающие свободу передвижения, и вздохнула с облегчением.