Он и она

Догадываясь, какие суммы проигрываются в 99 процентах случаев в казино, каждый раз после получения очередной мизерной зарплаты Он доводил себя почти до психического срыва. Абсолютно не зная ничего о происхождении этих денег и имея правильное советское воспитание – зарабатывать надо честно, – Он ума не мог приложить – как? Как зарабатывают мужчины деньги? Он встречал в городе своих бывших сослуживцев, пока ещё, как и Он, осваивающих азы гражданской жизни и, как и Он, устроившихся на работу охранниками. «А что ещё мы можем? Что умеем?» А Он хотел мочь. Он уже захотел уметь. А ещё Он очень хотел, чтобы его называли настоящим мужчиной. Но где он, этот музейный экспонат? Где он, эталон настоящего мужчины? В каких лабораториях выведен, в каких бюро запатентован? Сколько должен зарабатывать? Много? А сколько это – много? Сколько, чтобы тебя хоть раз женщина, которая рядом, назвала настоящим? От вопросов пухла голова. Трещала и болела. И вроде бы вот он, ответ: мужчина на красивой и дорогой иномарке, с иголочки одетый, с деньгами, положением, женщина красивая и ухоженная – рядом. Жмётся к нему, прильнула, в глаза смотрит, говорит: «Ты самый лучший! Ты самый настоящий мужчина в моей жизни!» Он это видел и слышал, но… Что-то не срасталось в мозге. Пазлы не складывались. То ли оттого, что взгляд женщины был больше заискивающим, чем откровенным, то ли оттого, что мужчина смотрел на свою женщину как-то свысока – как на вещь, которую не завоевал, а купил… И просто пользуется… Он не хотел так. Хотел по-другому. Как – не знал. Но хотел. Стать настоящим. Без кавычек.

Из казино Он уволился. Его не хотели отпускать. Молчаливых, прилежных исполнителей чужой воли просто так, на дороге, найти проблематично. Он в то время был именно таким. Армейское воспитание. А фраза «Приказ командира – закон для подчинённых» была не просто заучена назубок – Он перенёс умение беспрекословно подчиняться в гражданскую жизнь. Не лебезить и угодничать, а выполнять приказы. Первую заведённую на него трудовую книжку ему так и не вернули. Приказ об увольнении не подписали. Намекнули, что, если Он уйдёт, деньги за последний отработанный месяц не выплатят. Он ушёл. Без денег. И без трудовой книжки. Просто ушёл. Пока ещё в никуда.

Не зная, чем занять себя, каждое утро уходил из дому, брал у знакомого продавца газет свежую прессу напрокат, так как денег, чтобы купить несколько изданий, просто не было. Аккуратно, сохраняя товарный вид, выписывал из колонок «требуются» адреса и телефоны московских работодателей, отдавал газеты со словами благодарности своему знакомому. Он в тот момент почемуто всегда качал головой и цокал языком. А Он шёл в административный центр. Там работал брат его одноклассницы, который ещё раньше, войдя в положение, сказал: «Приходи. Звони. Но аккуратно. Чтобы начальство не видело». И Он приходил. Он мог бы звонить из дому. Но одна мысль о том, что его родители в этот трудный период, как и для многих других, будут вынуждены оплачивать его междугородние переговоры, угнетала. Он понимал, что сидеть и ждать манны с небес глупо. Занимать и тратить на свою жизнь чужие деньги – безрассудно. Даже хорошие знакомые в тот период не давали взаймы просто так. Оговаривались проценты, и это было нормально.

Страну наполняли импортным алкоголем и косметикой. К тому времени его отношение к алкоголю уже стало крайне негативным. А вот нескольких женщин, работавших в иностранных фирмах по продаже недорогой косметики и парфюмерии, Он знал лично. И их мужей. Дорогие иномарки… И по их виду можно было сказать – они в полном порядке!

Именно тогда во взятой напрокат прессе Он наткнулся на объявление: «Зарубежная элитная косметика. Требуются менеджеры. Испытательный срок. Быстрый карьерный рост. Высокая стабильная зарплата».

Менеджеры… Такое манящее иностранное слово, ласкающее слух… Это теперь Он знает, что секьюрити – это охранник, сторож, а менеджер – по сути своей продавец, а тогда… Он уже видел себя именно в том желанном дорогом костюме, в белоснежной рубашке с элегантно завязанным узлом на модном галстуке. На встречу в Москву Он поехал в одежде советского образца. Хоть она и была старой и убогой, но это было лучшее в его гардеробе на тот момент.

Соискателей на должность менеджера и охочих до высокой и стабильной зарплаты оказалось около тридцати человек. И среди восемнадцати двадцатилетних девушек и парней, ярко и модно одетых, Он чувствовал себя, мягко скажем, очень неловко. На собеседовании молодой человек бодренько и с гордостью вещал о преимуществах работы в этой компании. «Менеджер… И уже, наверно, давно…» – с завистью подумал Он. Высокомерие и пафос не смущали. За годы службы Он насмотрелся на генеральских сынков-выскочек, которые «без подпорки» были «ноль без палочки».