Он и Она

Господи! И вот это все моя фея носила в себе? Я представлял, как на самом деле ей было не сладко!

- Малышка, все нормально…

- Я знаю. Я уже в курсе, что такие мысли у всех бывают. Я и с Женей говорила, и с мамой, и с бабулей. И даже с твоей мамой.

- Мама тебе рассказала, что не хотела меня?

- Она тебя хотела! – фея даже отстранилась, чтобы взглянуть мне в глаза, - она хотела, просто…

- Наташ, я знаю эту историю. Знаю, что мама даже на аборт собиралась. Но вовремя остановилась. У них с отцом в тот момент все было сложно. Вернее, у отца были проблемы с работой в то время. Конец восьмидесятых, первые кооперативы, время горячее, непростое. Они только поженились, и вот такой подарок…

- Значит, ты не сердишься?

- На что?

- Я не собиралась ничего делать с малышом, правда!

- Глупенькая, я тебе верю. Я сам… в диком напряге. Я тоже боюсь. За тебя боюсь. Ты у меня такая…

- Угу, такая… все роняю!

- Нет, ты просто все принимаешь близко к сердцу. А мне очень хочется, чтобы ты была спокойной и счастливой, особенно во время беременности!

- Ну, это легко устроить! Хочу клубнику, сало, макароны по-флотски, манго, чурчхелу, Роял-чиз из «Макдака», ванильный коктейль…

- Остановись! Не хочу, чтобы ты превратилась в Мисс Пигги!

- Ладно, пойдем другим путем. Сережки и кулон от «Тиффани» или «Булгари», сумочку «Биркин», еще набор чемоданов от Луи Вюиттон, «Прада», «Шанель», «Кристиан Диор», «Ив Сен Лоран»…

- «Вивьен Вествуд»?

- Фу, нет, терпеть не могу! А вот Дольче с Габбаной можно! Записывай, а то забудешь!

- У меня феноменальная память. Особенно на Дольче с Габбаной.

- Отлично! Еще хочу машину. Красный мини-купер!

- Нет.

- Да!

- Нет, Наташ! Он маленький, и не удобный, и вообще, это машина для… для содержанок с низкой социальной ответственностью. А серьезные девочки, жены миллиардеров ездят на «Майбахе» с водителем.

- Да? И заводят романы с этим водителем?

- Я тебе заведу роман! Отделаю задницу так, что мало не покажется!

- Меня нельзя бить, я беременная?

- Да? Пока можно! Пока еще не видно!

- С ума сошел, Устюгов?

- Сошел! По тебе, Устюгова!

Я прижал ее к себе крепче, так, что она пискнула, но при этом смотрела прямо на меня и в ее глазах горел огонь, который я обожал.

- Что мне с тобой делать Фея?

- Любить!

О! Это меня устраивает! Это всегда пожалуйста!

Глава 42.

Я любил. Осторожно и трепетно. Нежно. Зарывался в ее волосы, одуревая от их аромата. Проводил кончиками пальцев по нежной коже, и удивлялся тому, что она стала еще нежнее чем раньше. И веснушек стало как будто меньше. Может быть потому, что в последний раз я их считал, когда мы загорали на берегу океана?

Я точно помнил, что вот тут, на левом плече, у ключицы их было двадцать семь, россыпью, некоторые темнее – почти как родинки, другие светлее. А на правом плече, я насчитал больше сорока. Сейчас плечики стали бледными, худенькими. Я знал, что Наташу мучает по утрам токсикоз. Даже порывался несколько раз вызвать ей врача. Но она объясняла, что это нормально, что почти все через это проходят, и просто нужно проснувшись, не вставая с постели выпить чаю, желательно с лимоном и погрызть сухарик или пресное печенье, типа галеты.

Я с радостью поставлял ей и чай, и сухарики, и лимоны, и галеты. Она пила чай, жевала печенье, а потом…

Потом я все равно слышал, как она бежит в туалет.

Алекс объяснял, что это пройдет, но я каждый раз содрогался, представляя, как ей там плохо. Шумоизоляция в доме была хорошей, я не слышал никаких неприятных звуков, но, когда она выходила оттуда с зеленым лицом, мне было очень страшно за нее, и я представлял, насколько ей хреново.

Очень хотелось ее порадовать. Поэтому я каждый день заказывал какие-то мелочи, безделушки, подарки, цветы.

Иногда не совсем мелочи. Хотя и к бриллиантам, и к золоту она была совсем равнодушна.

А вот к красивому белью – нет!

Так что «Агент провокатор» рулил по-прежнему!

- Андрей, ну зачем? Скоро я во все это не влезу!

- Это не важно! Я успею все это увидеть. И порвать, так что… трусики ты даже сносить не успеешь!

Говорил, но специально не рвал, а аккуратно отодвигал шелковые или кружевные края, погружая в ее лоно сначала один, потом второй палец. Заставляя ее течь, доводя почти до края.

- Андрей, пожалуйста!

- Нет! Ты не будешь кончать на пальцах сегодня. Сегодня только член!

Я раздвигал ее ноги, с удовольствием отмечая, что животик стал еще более круглым, заметным. Таким… невероятным!

Признаюсь честно, как на духу…

Я не считал беременных сексуальными. От слова совсем. Мне казалось – что может быть эротичного в нелепо выставленном вперед пузе с вывернутым пупком? В утиной походке? В лишних килограммах, появляющихся на талии, на бедрах, даже на руках?

И вот передо мной была беременная женщина. Моя женщина! Моя жена! У которой пока еще не было огромного, безразмерного живота. И не было лишних килограммов. И походка оставалась такой же легкой и летящей.

Но я знал, что даже если она станет неповоротливой и тяжелой, вернее когда она станет неповоротливой и тяжелой, она будет для меня самой прекрасной.

Останется прекрасной!