Он, Ясон(СИ)

Графиня де Монси́ ей тоже писала - очень нежно, будто с любовью, однако девочка не верила ее ласковым строкам. То была материнская игра в "хорошую мать и жену". И игра фальшивая, не способная обмануть даже совсем неопытную дочь.

И вот однажды пришло необычное письмо... не похожее на все прочие. Произошло это вскоре после того, как Аннет исполнилось 16 лет.

"Дорогая дочь!

Я ужасно по тебе соскучилась... думаю, пора тебе возвращаться домой - возвращаться навсегда! Да, да, милая Аннет, я не шучу. Мы с отцом забираем тебя из монастыря. Вскоре ты будешь с нами - и уже насовсем. А когда ты окажешься дома, мы сообщим тебе удивительную новость - надеюсь, она тебя порадует.

Я уже написала матери-настоятельнице о своём намерении завершить вскоре твое обучение. Уверена, за годы, что ты провела здесь, ты многое усвоила и сможешь стать замечательной матерью и женой!

С любовью, твоя мама..."

Аннет долго читала и перечитывала письмо, всматриваясь в строки и словно надеясь прочесть меж них некий подтекст. А подтекст был, девочка (вернее, уже девушка!) не сомневалась в этом. И ее убеждение лишь усилилось после беседы с суровой матерью-настоятельницей их монастыря. Строгая монахиня хмурилась и как-то странно поджимала губы - то ли осуждая решение матери Аннет, то ли жалея свою воспитанницу: та не сумела разгадать, какое чувство таили эти блеклые глаза, и ушла в еще большем смятении.

-Тебя выдадут замуж! - выпалила Лилиан, ее лучшая подруга, когда Аннет поделилась с ней новостями и впечатлениями и дала прочесть письмо.

-Ты думаешь? - протянула девушка, снова пробегая взглядом материнское послание.

-Ну, конечно! - с воодушевлением воскликнула подруга. - Как тебе слова про хорошую жену и мать? Это очевидно!

Аннет покачала головой, не слишком убежденная и не зная, как относиться к неожиданной вести. Выйти замуж? Стать чьей-то женой? Готова ли она, хочет ли этого?

-Может, ты и права... - наконец, неохотно признала она, подавляя вздох. Грустно оглянулась. - Жаль будет оставлять все это...

Как ни странно, ей действительно было жаль... жаль той бессуетной размеренной жизни, жаль уверенности в завтрашнем дне... что-то готовит ей будущее?

В горле девушки застрял горячий комок. Она подняла взгляд на Лилиан, хотела что-то сказать, - но осеклась, увидев слезы в глазах подруги.

-Ты чего? - тихо спросила Аннет. В уголках ее глаз тоже подозрительно защипало. - Я ведь только уезжаю...

-Я не хочу оставаться одна! - хрипло прошептала Лилиан, шмыгая носом.

-Я буду писать тебе! - истово пообещала Аннет, сжав ладони подруги. - Часто-часто! И ты мне пиши...

-Клянусь!

Подруги жарко обнялись и минуту спустя уже плакали навзрыд - со стороны казалось, будто одна из них по меньшей мере умирает...

Неделю спустя Аннет вернулась домой. И действительно часто писала подруге - тем более, было о чем!

Жизнь ее круто переменилась. В лучшую ли сторону - Аннет поняла не сразу.

Прежде всего, Лилиан угадала - Аннет собирались выдать замуж. Эту новость ей торжественно сообщили на первом семейном обеде.

-Хорошо, матушка, - покорно отозвалась Аннет, которой не могло прийти на ум спорить или протестовать. Слово родителей - закон!

-Ты как будто не удивлена, дочь? - проницательно заметил отец, почему-то избегая называть ее по имени и обращаясь излишне церемонно.

Аннет слегка покраснела, словно уличённая в чем-то неблаговидном, и смущено пожала плечами, опуская взгляд:

-Я... догадалась, отец...

-Что ж, такая сообразительность похвальна! - скупо обронил граф и вернулся к своей газете. Казалось, он совершенно уверен, что уделил дочери должное внимание.

Пару минут Аннет без аппетита ковырялась в своей тарелке, потом рискнула спросить:

-А кто станет моим избранником?

-Сын графа Адриана де Либóн - ответила мать и поспешно добавила: - Хорошая партия! Адриан де Либóн - человек видный...

Аннет почудилась нотка сомнения в голосе матери. Девочка вопросительно взглянула на женщину, и та после паузы неохотно призналась:

-Он незаконнорождённый... Мариус де Либóн. Но его отец и мать очень, очень знатные люди! Он полусирота.

Аннет сделалось дурно, под ложечкой неприятно засосало. Она не слишком хорошо разбиралась в вопросах деторождения, однако твердо знала, что Церковь осуждает внесемейные любовные связи. Значит, ее будущих супруг рожден во грехе? И она обречена разделить его грех? Несправедливо!

Это восклицание почти соскользнуло с ее губ, девушка лишь усилием воли удержала его на кончике языка - сказывалось воспитание, убеждающее слепо покоряться воле родителей. Впрочем, мать как будто угадала ее мысли (что было несложно) и против ожидания отнеслась к тревоге дочери с сочувствием.

-Господин Мариус будет хорошим мужем, - чересчур убежденным тоном произнесла она, так, словно хотела одними лишь интонациями голоса убедить и себя, и дочь в справедливости собственных слов. - Он молод, силен, знатен... у него чудесные перспективы на военном поприще!