ОН. Интимный разговор про тот самый орган

Анджей Гришевский, Пшемыслав Пиларски ОН. Интимный разговор про тот самый орган

Przemyslaw Pilarski and Andrzej Gryzewski

Sztuka obslugi penisa

* * *

Мой Джонсон то, мой Джонсон это, или О многообразии имен пениса

– ГОВОРЯТ, ЧТО У МУЖЧИН НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ПРОБЛЕМ С СЕКСОМ. ЭТО ТАК?

– Да, так. Ко мне приходит клиент и говорит: «Мой Джонсон то, мой Джонсон это…». Я спрашиваю: «Это ваш партнер?». Клиент отвечает, что нет, это его пенис. И проблемы с ним. А с мужчиной всегда все в порядке.

У многих мужчин складывается впечатление, что член – какое-то отдельное существо, но ведь нельзя принести на терапию только член! Это не зубы или горло, когда можно открыть рот, показать, что болит, получить рецепт и пойти дальше.

Проблемы в сексе всегда касаются человека целиком.

– ПОЧЕМУ МЫ ПРЕДПОЧИТАЕМ ДУМАТЬ, ЧТО ПЕНИС – ОТДЕЛЬНОЕ СУЩЕСТВО?

– Это облегчает нам жизнь. Я поговорю с терапевтом о члене, пожалуюсь на него, терапевт что-нибудь сделает, и проблема исчезнет. Встречи с сексологом многие клиенты рассматривают почти как поход к парикмахеру: «Подстригите мне бороду, как считаете нужным, а я решу, устроит меня это или нет». Такое магическое мышление немного напоминает первобытное: пожалуйста, совершите обряд искупления над этим органом, а то он слишком несговорчивый стал. Мы как бы заклинаем это капризное божество. У меня в сексе с партнершей/партнером что-то не складывается: наверное, мой маленький бог хочет свежей крови! Нужно поискать еще жертву. Это очень распространенный подход.

Один из моих клиентов год встречался с женщиной, а когда они наконец съехались, секс из их жизни пропал.

– БОЖЕСТВО СТАЛО ТРЕБОВАТЬ ЧЕГО-ТО НОВОГО?

– Да. У клиента появились проблемы, и он стал «решать» их, находя женщин на стороне. Две, три в месяц. Он никогда не задумывался, откуда такая «прожорливость». Только когда мы начали терапию, выяснилось, что у его проблемы есть психологическое обоснование: патологические отношения с матерью привели к страху перед близостью в сексе. С новым человеком заниматься сексом легко, но как только появляется привязанность, секс пропадает.

– ТО ЕСТЬ ОН КОРМИЛ СВОЕГО МОНСТРА НОВЫМИ ЖЕНЩИНАМИ ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ВЫЯСНИТЬ, ПОЧЕМУ МОНСТР ГОЛОДЕН. КАЖЕТСЯ, НЕКОТОРЫМ МУЖЧИНАМ НУЖНО ПРИШИТЬ ЧЛЕН, ЧТОБЫ ОНИ ПОНЯЛИ, ЧТО САМИ УПРАВЛЯЮТ ИМ.

– Да, на наших сессиях мы «пришиваем» пенис, и это бывает не менее болезненно, чем если бы это и правда делалось при помощи иглы и нитки. Восприятие члена как чего-то внешнего очень удобно: если он где-то там болтается, то что я могу сделать, если он плохо себя ведет? А когда я понимаю, что это «что-то» – часть меня, приходится брать ответственность на себя.

– ЧАСТЬ МЕНЯ? ДА ВЕДЬ НАС С ДЕТСТВА ОТДЕЛЯЮТ ОТ СОБСТВЕННОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ: НЕ ТРОГАЙ ТАМ, ФУ, БЯКА, ЭТО ГРЕШНО.

– Я думаю, что это главная причина того, как мы воспринимаем наше тело ниже пояса. Раз с этой областью что-то не так, то лучше с ней ничего общего не иметь. Матери часто очень пугаются того, что их сын играет пенисом.

– КОВЫРЯНИЕ В НОСУ ПОЧЕМУ-ТО ТАКОГО СТРАХА НЕ РОЖДАЕТ, А ВЕДЬ И НОС, И ПЕНИС – ЧАСТИ НАШЕГО ТЕЛА.

– Нужно смотреть на себя целиком. То есть, во-первых, признать, что у нас есть разные части тела. Во-вторых, начать глубже разбираться в себе, своих эмоциях, переживаниях. Это полностью расходится с тем, как сейчас воспитывают молодых людей: они не должны переживать, наоборот, им предписывается полностью отказаться от собственной эмоциональной составляющей.

– КОГДА Я КУПАЮСЬ В МОРЕ ИЛИ СИЖУ В ПЕСОЧНИЦЕ, Я ДОЛЖЕН БЫТЬ В ТРУСАХ. ЧТО В НИХ ТАКОГО СКРЫВАЕТСЯ, ЧЕГО Я ДОЛЖЕН СТЫДИТЬСЯ?

– Ха, хороший вопрос! Это коснулось даже Иисуса. Уже с XVI века его пенис стали прикрывать на живописных изображениях и скульптурах. Об этом рассказывается в замечательной книге «Сексуальность Христа»[1]. В то же время в Средневековье ничего не мешало массово торговать такой реликвией, как фрагменты его крайней плоти.