Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии

В Юрьеве, на небольшой территории, располагалась монастырская пасека. Это тихое и уютное местечко батюшке сразу понравилось.

К сожалению, болезнь все настойчивее давала о себе знать, через некоторое время батюшке стало совсем плохо, и его по «скорой» отвезли в больницу. Владыка, как только узнал об этом, обратился за помощью к врачам Липецкой городской больницы и благословил батюшку на операцию, на чем настаивали врачи. Доктора сделали все, что могли. Но состояние здоровья батюшки было крайне тяжелым. По медицинским показаниям он уже не должен был жить. Но произошло чудо. Любящие старца духовные чада его вымолили. Лечащий врач не мог этому поверить, сказал, что в медицине такого не бывает.

Постриг в схиму

Девять дней отец Мардарий находился в реанимации. Легкие три дня не дышали – вместо них работал аппарат. Через два дня после операции владыка Никон постриг батюшку в схиму. Схима, его собственные молитвы, молитвы владыки, молитвы его духовных чад помогли батюшке выжить. В день пострига он удивительно хорошо себя чувствовал, разговаривал, улыбался, хотя легкие еще не дышали.

Когда владыка предложил ему или оставить прежнее имя Мардарий, или назвать в честь Алексия, человека Божия, в день которого происходил постриг, то батюшка сказал: «Алексия, Алексия, человека Божия! Я его так люблю!» Так он стал иеросхимонахом Алексием. На следующий день ему стало хуже, и он пробыл в реанимации еще шесть дней.

...

Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие.

Деян. 14,22

Несмотря на тяжелое состояние, Иисусова молитва не покидала батюшку.

«Но был момент, – вспоминал батюшка, – когда от боли молитва ушла. И я вдруг увидел, что кто-то, похожий на отца Виталия, стоит сзади и читает Иисусову молитву. И тут же все наладилось. Молитва вернулась!» Вот такая была у них духовная связь. Связь между небом и землей.

После реанимации батюшку перевели в отделение колонопроктологии. Когда в палату к нему заходили врачи и медсестры, спрашивая о состоянии здоровья, он, преодолевая немощь, отвечал: «Ой, миленькие, хорошо. Слава Богу! Спаси вас, Господи!»

Постепенно он стал поправляться. За ним был хороший уход. Более месяца, после больницы, находился в Рождество-Богородицком мужском монастыре. Окреп и пожелал вернуться в Юрьево. И еще больше двух лет прожил батюшка в этом селе. За месяц до кончины приезжал врач-реаниматолог, который присутствовал на операциях, и очень удивлялся, что этот человек еще жив.

По святым молитвам владыки, молитвам батюшки, духовных чад и многих людей, знавших батюшку, произошло это чудо. Его просили: «Батюшка, поживите, Вы так нам нужны, нужны Ваши святые молитвы, утешение». И он по любви к людям, выполняя их просьбу и пожелание, молился, дабы Господь продлил и его дни. К нему, так же как и в Сухуми, приезжали разные люди – священники и миряне, духовные чада и тяжелобольные, а он так хотел уединения. Отказать он никому не мог, и это отражалось на его слабом здоровье. Батюшка за всех молился, переживал. Всех больных он благословлял начинать выздоровление с генеральной исповеди, вспоминая грехи от семи лет.

И в Абхазии о нем помнили, просили вернуться, но он говорил: «Мне здесь хорошо, как в раю. Здесь буду и умирать». О диагнозе болезни владыка не благословлял ему говорить. Врачи обнаружили раковую опухоль, из-за которой образовался перитонит. В течение трех месяцев он перенес три сложнейших операции. После операций на какое-то время его здоровье улучшалось. Владыка, близкие, врачи поддерживали его, приезжали домой, в больницу. Он был безмерно благодарен такому вниманию и заботе о нем.

Блаженная любовь

О батюшке можно сказать, что он был евангельское дитя. Так искренне он любил Бога, любил ближнего своего. Тот не верует во Христа, кто не любит Его. Тот не любит Его, кто не любит ближнего своего. И в последнее время, когда его болезнь обострилась, он не переставал заботиться о болящих, скорбящих. Как-то батюшку посетила старица Мария и с ней одна раба Божия. Увидев батюшку, старица сказала: «Он уже на небесах». Она попросила келейницу к нему никого не пускать, потому что «ничего земного ему уже не надо». А раба Божия все удивлялась: «Как он объял меня своей любовью. Сказал, чтобы еще приезжала». Ей показалось, что батюшка выделил ее из всех. Старица пояснила: «Разве ты не понимаешь, что он показал тебе и нам, как надо всех любить».

Та старица была в затворе много лет, и когда пожелала проехать по России, то увидела холод и голод духовный. «Матерь Божия плачет и скорбит о нас, а Господь милостив, ждет нас. Холодные сердца. Нет молитвы. А время-то последнее. Светильников мало, мало, мало». Это она говорила так строго, так сурово и батюшка Алексий тоже это понимал, а потому днем и ночью поднимал руки к небу и молился. Молился он усердно, слезно, выпрашивая у Господа милости для всех. Достаточно было позвонить, рассказать ему через келейницу о своих немощах, скорбях, попросить помолиться и многие по его молитвам получали утешение.