После нападения Билла мне было страшно оставаться в доме без Марка. В любом. Даже на Кайманах, за много миль от тюрьмы, куда его посадили до суда. Вокруг меня постоянно были люди, но спокойно было только, когда Марк был рядом. И я страшно боялась суда. Боялась встретиться лицом к лицу с ужасом, который испытала той ночью. За Кити, за себя, за Дороти и беднягу Никки. Я ждала, когда нас вызовут на допрос с содроганием, но меня не вызвали. И суда тоже не было. Билл повесился в камере предварительного заключения.
Мы с Марком не поднимали эту тему. Но я больше не была мышкой Меленой Берроуз и прекрасно понимала, что все случайности не случайны. Это просто произошло, и я хотела об этом забыть. Наверное, я очень плохой человек и гореть мне в геенне огненной, но скорбеть о безвременной кончине бывшего мужа я не стала. Теперь я полностью освободилась от прошлого и готова идти навстречу будущему.
– Мама, смотри сколько конфет я собрала! – восторгалась Кити, показывая огромный пакет. Марк держал ее на руках и улыбался. – Пап, – она повернулась к нему и очень серьезно спросила: – а где обещанные братик или сестричка?
О да! Ей отчего-то очень захотелось пополнения в семействе! Это она еще не понимает, что придется игрушками делиться!
– Это у мамы спросить нужно, – ответил Марк, и они оба выжидательно посмотрели на меня.
Я порылась в крохотной сумочке через плечо и передала ему тест.
– Что это? – с поистине детским любопытством Кити забрала его и попыталась засунуть в рот. На зубок, как говорится, попробовать.
– Стой, – засмеялся Марк и стрельнул в меня глазами. – Дай папа посмотрит. Видишь это? – он указал на прямоугольник с результатом.
– Ага.
– Это значит, что у на с в семье плюс один, – он притянул меня к себе и поцеловал в макушку. – Спасибо, мышка моя.