Он между нами жил… Воспоминания о Сахарове

«В числе кандидатов на вакансии по генетике мы встречаем имена людей, широко известных всей стране как сделавших огромной значимости вклады в сельскохозяйственную практику, в селекционное дело, в науку. Это такие имена, как имя Лукьяненко и Пустовойта. Мы произносим с уважением их имена, и их заслуги не вызывают ни у кого сомнения. Я думаю, что мы все дружно за них отдадим наши голоса. Но есть в числе кандидатур по специальности „Генетика и селекция“ одна кандидатура, в отношении которой, по крайней мере по моему мнению, есть основания разойтись с заключением экспертной комиссии, выраженным в голосовании членами соответствующего Отделения. Я имею в виду кандидатуру члена-корреспондента Николая Ивановича Нуждина.

Я нахожусь в несколько затруднительном положении, ибо 10 с лишним лет тому назад мы в Биологическом отделении выбирали Н. И. Нуждина в члены-корреспонденты. Казалось естественным теперь продвижение этого ученого по степеням академической лестницы. Но спрашивается — за этот срок шел ли кандидат в ногу с развитием науки, содействовал ли он этому развитию в нашей стране?

Мне не известно за членом-корреспондентом Нуждиным каких-либо вкладов практического характера, которые можно было бы хотя бы отдаленно сравнить с теми, о которых я говорил в отношении других кандидатов. И в справке, которую мы имеем, об этом нет ни слова.

Следовательно, ясно, что в нашем суждении мы должны исходить из теоретических, экспериментальных работ члена-корреспондента Нуждина. Задача развития современной экспериментальной генетики в ее нынешнем аспекте и на сегодняшнем весьма высоком достигнутом ею уровне является для нашей страны задачей первостепенной важности, ибо нам нужно во что бы то ни стало преодолеть существенное отставание, создавшееся на этом участке на протяжении последнего времени.

Я не вижу никаких оснований ожидать, что избрание Н. И. Нуждина в академики поможет разрешению этой задачи.

Я попробовал приложить к данному конкретному случаю принцип, рекомендованный академиком Капицей для суждения о ценности, о научном потенциале ученого или даже отдельного труда: этот критерий — частота цитирования имени в работах других исследователей, — какой след эти работы оставили в общем потоке развития науки.

Просмотрев указатель авторов, цитированных в ряде монографий за последние годы по генетике, я не нашел упоминаний имени Н. И. Нуждина. Я не нашел также упоминания об этих работах, перелистав несколько ведущих журналов за последние годы.

Мне кажется, что в лице Н. И. Нуждина Академия не получила бы такого ученого, который помог бы поднять уровень генетических исследований у нас в направлении магистральной линии развития современной генетики, которому отвечают совершенно исключительные, выдающиеся успехи среди общего потока работ по естествознанию.

Поэтому я расхожусь с оценкой Отделения общей биологии и не могу считать кандидатуру члена-корреспондента Н. И. Нуждина, отвечающей тем требованиям, которые мы предъявляем к самому высокому рангу ученых нашей страны». (Аплодисменты.)

Академик М. В. Келдыш:

«Кто еще хочет взять слово? Слово имеет академик А. Д. Сахаров».

С. 116 (29). Академик А. Д. Сахаров:

«Я очень кратко выступлю. Все мы признаем, все мы знаем, что научная репутация академика советской Академии наук должна быть безупречной. И вот, выступая по кандидатуре Нуждина, мы должны внимательно подойти к этому вопросу. В том документе, который нам выдан, есть такие слова: „Много внимания уделяет Н. И. Нуждин также вопросам борьбы с антимичуринскими извращениями в биологической науке, постоянно выступая с критикой различных идеалистических теорий в области учения наследственности и изменчивости. Его общефилософские труды, связанные с дальнейшим развитием материалистического учения И. В. Мичурина и других корифеев биологической науки, широко известны не только в нашей стране, но и за рубежом“.

Дело научной совести каждого из тех академиков, которые будут голосовать, как понимать — какое реальное содержание скрывается за этой борьбой с антимичуринскими извращениями, с развитием философских трудов других корифеев биологической науки и т. д. Я не буду читать эту выдержку второй раз.

Что касается меня, то я призываю всех присутствующих академиков проголосовать так, чтобы единственными бюллетенями, которые будут поданы „за“, были бюллетени тех лиц, которые вместе с Нуждиным, вместе с Лысенко несут ответственность за те позорные, тяжелые страницы в развитии советской науки, которые в настоящее время, к счастью, кончаются». (Аплодисменты.)

С. 117 (30). Академик М. В. Келдыш:

«Кто еще желает взять слово? Слово имеет академик И. Е. Тамм».

Академик Т. Д. Лысенко:

«Я просто выражаю протест Президиуму за такие позорные суждения!»

Академик И. Е. Тамм:

«Я хочу высказаться по биологическим кандидатурам отчасти потому, что за последние 11–12 лет я с большим интересом следил за развитием биологии и генетики».

Академик Т. Д. Лысенко:

«Я выражаю протест против таких недопустимых выпадов!»

С. 118 (31). Академик И. Е. Тамм: