Он мой ангел

– Спустя некоторое время после того, как я отправил тебя на землю, ко мне пришла Сати, – начал Айгуст. – Она показала мне серое пятно на своих ключицах. Ты знаешь, что это значит, Крис? – Я кивнул. – Сати сказала, что к ней приходили саргасы, когда пропал Скотт. Только в тот момент я узнал, что она отправила его вслед за тобой. Странно, что Высшие не поняли этого сразу. И мы с Сати поняли, что натворили. Знакомить демона и ангела с человеком, превратив их в полулюдей, – самое большое нарушение, Крис. Мы попытались все исправить. Муж Сати, узнав об этом, пришел в ярость. Было очевидно, что Сит не сможет ничего сделать, что он не пойдет против закона. Через неделю архангелы и саргасы пришли к нам и, не проронив ни слова, поселили в наших сердцах такую печаль, из-за которой хочется умереть. Я пытался справиться с этим, но потом заметил, что мое тело начало иссыхать, и перестал бороться. Это была ошибка, за которую я поплатился. Я хотел молить Высших, чтобы они поместили мою душу в капсулу, потому как терпеть такие мучения тяжелее, чем может показаться. Но я передумал, потому что не мог уйти прежде, чем ты бы все узнал. Я не мог покинуть тебя, ничего не рассказав. Потом произошел инцидент со Скоттом, и архангелам пришлось вызвать меня, потому что я все еще вхожу в Круг Высших и без меня они бы ничего не смогли выяснить. Но теперь я больше не смогу пользоваться Библиями. Прежде чем моя душа превратится в прах, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. – Я внимательно посмотрел на Айгуста. – Борись, Крис, борись до последнего и отдай свои крылья, когда будешь умирать, тому, кого действительно любишь.

– Что это значит? – не понял я, но учитель покачал головой.

– Я не могу сказать, но тебе не стоит переживать. Все будет хорошо. У каждого ангела иссыхают крылья, но потом вырастают новые. У каждого ангела умирают крылья, – улыбнулся он, а я продолжал хмуриться. Его слова казались бессмысленными.

История Айгуста не оставила меня равнодушным. Я страшусь того дня, когда в мою комнату ворвется Марф и скажет, что Айгуста больше нет. Я не знаю, как жить дальше. Это будет ужасный день, и мне хочется кричать оттого, что я не могу ничего исправить. Моя вина в этой истории тоже есть, и она немаленькая. Если бы я лучше выполнял задания, возможно, этого всего можно было избежать. Раз Айгуст иссыхает, а его душа медленно превращается в прах, я могу задать вопрос, не боясь, что он остро на него отреагирует? Не спросишь – не узнаешь.

– Айгуст, – начал я, пока мы смотрели на горизонт. Там вдали не было ничего, кроме тумана, – ты когда-нибудь хотел спуститься на первое небо?

– Почему ты спрашиваешь? – Я сглотнул и хотел было сменить тему, но… Нет, не мог этого сделать, я не мог ему во всем признаться. Он скажет, что это плохо, что я предатель, который решил пойти против закона и правил. – Крис?

– Забудьте. Э-э… м-м… Вы сказали, что я должен отдать свои умирающие крылья тому, кто мне дорог, так? – Он кивнул. – Как именно это сделать?

– Перо, вся сила в перьях.

– А что, если это вовсе не ангел? То есть я имею в виду, если тот, кто мне дорог, находится, к примеру, на земле? – Я знал, что Айгуст меня подловит, знал, о ком он подумает. От него сложно что-то утаить, практически невозможно.

– Кристиан, ты ведь что-то не договариваешь, так? – Я молчал, надеясь, что все-таки получится перевести беседу в другое русло. Но в голову ничего не приходило. – Пока ты был там, – указав пальцем вниз, начал Айгуст, – ничего не произошло?

В чем смысл молчать? Я могу сказать ему обо всем, кроме улыбающихся облаков. Он должен понять меня, и я ведь не влюбился в Скарлетт, чтобы беспокоиться. Когда я вставляю в предложение слово «влюбился» и имя «Скарлетт», какая-то странная дрожь проходит по телу. Словно я несу чушь, словно я лгу сам себе и пытаюсь отвернуться от правды. Но я не чувствую влюбленности, я вообще без понятия, что должен чувствовать ангел-хранитель, когда влюбляется в своего подопечного.

– Я просто слишком привык к земле, и когда проснулся в своей комнате после возвращения, почувствовал, будто что-то не так, я не чувствовал себя дома. Это должно пройти, я же должен снова привыкнуть? – с надеждой посмотрел я на Айгуста.

– Я не могу тебе ответить, мой мальчик. Земная жизнь – большой соблазн для многих ангелов. В прошлом столетии ангелы сотрудничали с демонами, чтобы стать падшими и темными. Они были готовы терпеть невероятную боль, – а это страшная боль, когда тебя лишают крыльев, – только для того, чтобы ходить в земные бары и заводить случайные знакомства. Именно так в прошлом веке на землю отправилось больше пятнадцати тысяч ангелов, и из-за них и появился род нефилимов.

– Скарлетт нравятся нефилимы, – заметил я, откинув всю остальную часть рассказа Айгуста. – Помню, когда она призналась в этом, я чуть не упал в обморок.

– Скарлетт не знает о нашем существовании, поэтому для нее нефилимы – всего лишь очередная легенда, о которой пишут в книгах, впрочем, как и все остальное.