Он моя проблема (СИ)

Набрав побольше воздуха, я дожидаюсь начала первого куплета и что есть сил начинаю петь, перевирая абсолютно все ноты. Мой голос, многократно усиленный колонками, похож на печальный плач чайки с элементами ульразвука. Я пою почти не останавливаясь, чтобы вдохнуть, потому что, если остановлюсь и в полной мере осознаю, что происходит, всему конец. Я просто умру от стыда.

Но воздух, к сожалению, быстро кончается, мне придется как следует отдышаться, еще и в самый неудачный момент, в начале припева.

Да что я ей такое сделала?

Когда я почти на грани окончательного позора, ангелом с огненными крыльями, на сцену пробивается Женя. Она отнимает микрофон у Ильи, слегка контуженного моим вокалом, встает рядом со мной и подхватывает песню. Господи, как я ее люблю. Среди всех ее талантов, талант к музыке и пению у нее полностью отсутствует. Однако, она пришла спасать меня, полностью наплевав на имидж и репутацию. Что бы я без нее делала?

Наш дуэт абсолютно ужасен. По шкале от одного до полного кошмара, мы на уровне Апокалипсис.

Но видимо, ко всему привыкаешь, потому что публика постепенно начинает приходить в себя, я начинаю слышать подбадривающие крики.

Это мои одногруппники. Члены моей команды. Подпевая нашему фальшивому пению, к нам на сцену выходит Ольга Овчинникова, я сразу отдаю микрофон ей, она-то петь умеет. Но Женьку я бросить не могу, поэтому в ее микрофон поем мы обе. Денис и Карен тоже выходят на сцену и вот у нас уже есть комедийный балет. Не уверена, в каком жанре их танцы, но выглядит эпично. Наверное, это контемпорари. Постепенно на сцене собирается вся наша команда. Хоровое пение у нас тоже выходит не очень, но, к моему удивлению, все явно получают удовольствие и веселятся. Меня как будто отпускает, мы с Женькой переглядываемся и смеемся.

Публика тоже нас поддерживает. Я не знаю почти никого из этих людей, но они вполне искренне нас подбадривают и подпевают. Вот она, сила уверенности. Когда знаешь, что рядом есть люди, которые тебя не бросят, встанут рядом и не дадут тебе умереть от неловкости, можно свернуть горы. Почему я раньше этого не знала?

Последние строчки мне дают допеть соло, под одобрительные крики зала. Чужое веселье заразительно, поэтому заканчиваю петь я, расправив плечи, гордо задрав подбородок и улыбаясь во все тридцать два зуба.

На последних нотах к нам выходит красный от хохота Стас, обнимает меня, поднимая над полом, и прямо у всех на глазах, в свете прожекторов и под бурные аплодисменты, он меня целует. Страстно, как никогда прежде.

Глава 44

Пока мы целуемся, мир перестает для меня существовать. Я забываю про испытанную неловкость, про Злату, про то, что я сержусь на Стаса, про то что все сейчас на нас смотрят. Если бы он меня не держал, я бы, наверное, упала. Почему он так сильно на меня действует?

Когда он наконец меня отпускает, звуки начинают постепенно возвращаться. Я слышу неловкое покашливание Ильи неподалеку, поправляю немного задравшийся кардиган, заправляю волосы за уши. Мы в публичном месте, нужно взять себя в руки.

— Я же говорил, что увижу тебя танцующей, — ухмыляется Стас.

— Я не танцевала!

— А это тогда что? — показывает он мне видео, которое успел снять на телефон.

— Просто немного пританцовывала! Удали! — я пытаюсь отнять у него телефон, но он поднимает руку высоко вверх. Так я его точно не достану.

— Ни за что! Я буду хранить его вечно и регулярно пересматривать! — он торопливо убирает телефон в карман джинсов и выглядит совершенно счастливым. — Вы с ребятами давно это спланировали? Как вам удалось сохранить все в секрете?

— Что? Ничего мы не планировали! Злата просто вытащила меня на сцену…

— Подожди, — Стас не слушает меня, глядя на группу каких-то парней, машущих ему от входа. — Ничего себе! Приехали ребята из моего старого теннисного клуба. Я отойду ненадолго, а ты иди пока есть торт. Я скоро!

Он оставляет меня стоять с открытым ртом, так и не дав ничего объяснить. Ну конечно же. Злата же не могла сделать ничего плохого! Она вся такая несчастная и ранимая. Блин. Что-то мне подсказывает, что даже если я все ему расскажу, он скорее всего скажет: «А что такого? Получилось же забавно!». Действительно, забавно. Обхохочешься. Если бы не Женька и ребята, я стала бы посмешищем для всех его друзей. Всего-то на всего.

— Слушай, — окликает меня, все еще стоящий неподалеку Илья. Он выглядит искренне расстроенным. — Прости. Я не знал, что она задумала. Она попросила меня подготовить караоке пятнадцать минут назад, но мне и в голову не могло прийти, что она выкинет такое. Если бы знал, я бы ее остановил! Не знаю, что на нее нашло, она обычно совсем не такая. Не плохая, я имею ввиду. Наверное, просто…

— Если сегодня мне еще хоть раз что-нибудь скажут, о чудесных душевных качествах Златы, я кого-нибудь убью! — срываюсь я на него. — И я не хочу, чтобы это был ты. Поэтому, пожалуйста, остановись. Можешь оправдывать ее сколько хочешь, но не передо мной. С меня хватит!