Он - моя тайна

— Это неважно. — Да, потому что Барсова больше никогда не будет в моей жизни. — Этот мужчина из прошлого. Между нами давно все кончено. Он даже не живет больше в России, — успокоившись, пожала плечами я. — В общем, это только моя проблема.

— И что ты будешь делать с этой «проблемой»?

— Решать, — вздернула подбородок. Мне не нужно ни сочувствие, ни жалость, ни тем более осуждение. Именно поэтому только с Настей поделилась: она понимала меня. А раздавать правильные советы легко, когда ты мужчина, взрослый и состоявшийся, с престижной профессией и достойным заработком.

— Я отведу тебя к хорошему акушер-гинекологу. Я хоть и стоматолог, но знакомых медиков много.

— Спасибо… — растерялась я. — Настя обещала помочь…

— Это подруга? — уточнил так, словно была приставка «сомнительная». Они пару раз виделись и, кажется, приязни знакомство не вызывало.

— Да, — только кивнула я.

— Тебе нужно поговорить с грамотным врачом. Я возьму это на себя.

— Не понимаю, почему ты возишься со мной? — Я продолжала сидеть у него на руках и в моей маленькой, скромной, но милой кухне Евгений Савин смотрелся дисгармонично. В строгом пальто и деловом костюме под ним, умные каре-зеленые глаза, ровный нос, тонкие губы. Завидный и свободный холостяк в хрущевке за МКАДом. Более нелепо выглядел бы только Барсов — ему бы в моей однушке в тридцать два квадрата в принципе развернуться негде было бы.

— Правда, не понимаешь? — шепотом спросил и выразительный взгляд на мои губы бросил.

Я смущенно отвернулась и слезла с его колен. Женя был привлекательным мужчиной: я слышала, что в зале о нем шептались гимнастки постарше и тренера помоложе. Но он оставался неприступен для них. А я для него. Четыре года. Неужели до сих пор…

— Давай все-таки сделаю тебе чай, — бодро произнесла, меняя тему.

— Сделай, — тактично согласился Женя. Ну почему я не влюбилась в такого мужчину?! Хорошего, чуткого, понимающего, сильного и не боящегося ответственности. Почему нас, девочек, всегда тянет, на тех, кто с легкостью разобьет нам сердце? Хороший вопрос, который всегда без ответа.

Визит к врачу был назначен уже на следующий день. Женя сам отвез меня, сопровождать хотел, но я попросила остаться его в машину. Одна хочу побыть, себя понять и услышать. В клинике «Мать и дитя» меня приняли бесплатно и быстро. Врач средних лет, приятный, выглядел опытным.

— Так, посмотрим, — он очень осторожно ввел меня стержень с датчиком, внимательно изучая монитор. — Ага, вот и плодное яйцо. Срок недель шесть.

— Гранатовая косточка, — вслух произнесла я. Так легче. Это не ребенок, а семечка.

— У семечки нет такого, — Дмитрий Вячеславович нажал на кнопку, и я услышала что-то. Ритмичное, размеренное, живое.

— Сердце.

Я сглотнула. Стук сердца никак не прибавлял решимости.

— Самый легкий вариант с учетом срока — медикаментозный аборт, — сказал, когда я озвучила свое намерение. — Это безопасно и без дополнительных рисков репродуктивной системы.

— Я уже пила таблетку, не помогло, — проговорила я. — Кстати, почему?

— Бывают случаи, когда экстренная контрацепция на срабатывает: если в момент полового акта была овуляция. Оплодотворение уже произошло, а Постинор — не таблетка для аборта.

— Понятно… — Как такое могло произойти? Случайная неслучайность. Звезды сошлись. Или еще что-то мистическое. Если бы я была романтичной натурой, то решила бы, что это судьба. — Я должна буду просто выпить таблетку?

— Нет, это курс: вы будете принимать препарат, который постепенно вызовет отторжение плодного яйца с последующем вымыванием из матки. Могут быть боли как при менструации или чуть сильнее. Кровотечение.

Я остановилась на словах «отторжение плодного яйца». У него ведь уже сердечко билось… А малышу больно не будет? То есть

косточке, конечно, гранатовой косточке. Он ведь уже пол имеет: интересно, кто там внутри меня поселился?

— Спасибо, Дмитрий Вячеславович. Я… я, наверное, подумаю еще…

Женя ждал меня у белого внедорожника «Mitsubishi». Руки на груди сложил, взгляд выжидающий — каких новостей ждал? Да или нет?

— Как дела? — спросил, открыв мне пассажирскую дверь.

— Я решила оставить ребенка, — просто ответила. Не смогу пойти на это. Сердце противится. Только как жить дальше, не ясно. На что малыша поднимать? Ипотеку платить? Подработки теперь противопоказаны.

— Дина, — Женя ко мне повернулся, за руки взял, — знаю, так не делается, но… Ты выйдешь за меня замуж?

Я ошеломленно глаза распахнула. Что? Но как же? Неожиданно очень. Я ведь беременна от другого…

— Женя, — я сжала его прохладные пальцы, — не нужно. Ну куда мне замуж? — улыбнулась печально.

— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь. Тебе хорошо со мной будет, — и к себе меня притянул, к губам настойчиво прижался. Я не сопротивлялась, дала возможность попробовать, а вдруг? От него приятно пахло свежестью леса, а язык умело приглашал станцевать в ритме страсти, но я не чувствовала огня, не сжигало меня от желания. И он, наверняка, чувствовал то же самое. Нас испепелять должно, искрить и коротить. А ровно как-то. Ножка не поднимается, и туфелька не падает.