Он не хотел предавать

Подмосковный дачный поселок в километре от станции. Контуры старых елей и берез сливаются с высокими дощатыми заборами. В окнах дач горят редкие оранжевые огни. Пахнет дымом от печек. Лают вдалеке собаки.

…В темноте он прошел по тропинке к знакомой калитке, нашарил рукой задвижку и отпер ее. Никто не видел, как он вошел. Никто не услышал выстрела. Тело обнаружили только на вторые сутки.

Его похоронили тихо и скромно, без военных почестей. Никто из сослуживцев не пришел на его похороны.

Это произошло в начале марта, когда на Сен-Мартене начинался лучший сезон.

Прошел еще целый месяц. В России кончилась зима.

Его мать выписалась из больницы после тяжелого криза и впервые после месячного отсутствия переступила порог своей квартиры на Большой Полянке.

Там все было по-прежнему, как и при жизни сына.

В мире тоже все осталось по-прежнему.

И только Юры уже не было.

Мать стояла у двери его комнаты, не решаясь ее распахнуть. Если не заходить, если никогда-никогда не переступать порог этой комнаты, то будет казаться, что сын там, живой и здоровый, обычный домашний Юра — не такой, каким стал за несколько дней до того, как это случилось, а такой, каким он был год, два, пять, двадцать лет назад.

Ее единственный Юра…

В гостиной зазвонил телефон. Звонил долго, настойчиво. Мать подумала: зачем подходить, если Юра все равно никогда уже не позвонит?

Как обычно, не хватило нескольких секунд, чтобы успеть. Когда она подняла трубку, телефон ответил длинным гудком. Но едва она положила ее на рычаг, как телефон снова зазвонил: раз… другой… третий…

Мать подняла трубку.

— Да, я вас слушаю.

Глава первая

Юрьев день

1

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Национального центрального бюро Интерпола в России майор Георгий Гольцов вот уже десять дней как, приходя на работу, исполнял одно и то же доведенное до автоматизма действие. В девять утра войдя в тесный кабинет, заставленный картонными коробками с документами, Георгий снимал плащ, вешал его в стенной шкаф рядом с парадной милицейской формой с майорскими звездами на погонах и медалью «За отвагу». Форму Георгий надевал редко. Затем он отстегивал кобуру, прятал в сейф табельный ПМ, садился за стол и привычным жестом включал компьютер, чтобы проверить электронную почту.

На это уходило минут пятнадцать.

Если никаких срочных сообщений не поступало, Георгий придвигал телефон и набирал номер Юры Малышева. За десять дней он успел выучить этот номер наизусть. Квартира Малышева отвечала мертвыми гудками…

Этот ритуал возник десять дней назад, когда на стол Гольцову попал документ из Таганской межрайонной прокуратуры.

Следователь прокуратуры просил уточнить данные, полученные из Российского национального центрального бюро Интерпола в начале февраля нынешнего года. Речь шла о неустановленном гражданине Франции, подозреваемом в совершении преступления на территории Российской Федерации. Преступник был необычным: в результате (предположительно) имитации катастрофы автомобиля, за рулем которого находился сам француз, погиб известный российский предприниматель Завальнюк. Из-за того что подозреваемый оказался иностранцем, следователь направил запрос в Интерпол. Идентифицировать подозреваемого француза было несложно. Им оказался некий Пьер Луи Леже, 1968 года рождения, уроженец департамента Марна. Труднее дело обстояло с его поимкой, но эта проблема Гольцова уже не касалась. Следователя прокуратуры также интересовало, не отыщутся ли в архиве Интерпола данные о похожих преступлениях? Насколько помнил Георгий, никаких данных о похожей автокатастрофе в архивах Генерального секретариата Интерпола не обнаружилось.

На этот раз следователь обращался в НЦБ с просьбой выяснить, не о том ли же самом французе идет речь в информации, которую он самостоятельно выловил в Интернете на сайте «Auto-press»?

«Гран-при Бельгии 1995 года.

Трасса Спа-Франкоршам. Команда Arrows, обещавшая пропустить лишь первую половину пятничных свободных заездов, не показала носа из боксов и на второй сессии. Как позже выяснилось, мотористы Cosworth не получили от «конюшни» платы за свои двигатели и отказались предоставить ей электронные блоки управления. В результате Том Уокиншоу был вынужден отказаться от участия в Гран-при Бельгии. Лишь спустя пятнадцать минут после начала квалификации первый пилот, а именно Пьер Леже, покинул боксы и отправился на первый быстрый круг. Следом за ним на трассе появился Кими Райкконен, который, пройдя круг более чем на 3,5 секунды быстрее, сразу показал, насколько сегодня его McLaren превосходит Minardi француза».

Но если речь идет о том самом Пьере Луи Леже, то почему сих любопытных сведений о прошлом подозреваемого не содержалось в ответе на их запрос?

Гольцов пролистал копию ответа французов. Действительно, в графе «Род занятий, имеющиеся навыки, профессии, виды трудовой деятельности» ни слова не упоминалось о спортивной карьере Леже. Лишь значилась скромная запись: «Автомеханик, с 1991 г. работает на себя».